то время, что наряжаться по любому поводу и без.
Этот аргумент, как и все аргументы своей дочери, Наталья явно не восприняла всерьез. Поэтому Наталья, не сказав не единого слова, молча подошла к большому плательному шкафу, наполненному вещами, открыла его и окунулась взглядом его содержимое, пытаясь подобрать платье дочери для выхода в свет. Ника недовольно скрестила руки на груди, так как происходящее ей крайне не нравилось.
– Вот это наденешь, – вытащила Наталья из шкафа совсем новое платье синего цвета, на котором еще болталась этикетка.
В шкафу у Ники было много платьев, которые она ни разу не надевала. Эти платья Нике дарила сама Наталья, потому что Ника не любила наряжаться, она не была увлечена светскими мероприятиями и ходила на них с трудом, можно даже сказать – из-под палки.
– Посмотрим, – ответила Ника скептически, взяв из рук матери платье на вешалке и небрежно кинув его на диван.
– И почему ты еще не в институте? – удивилась Наталья, понимая, что Ника уже опаздывает на лекции.
Ника застыла, пытаясь оценить момент: стоит или не стоит сейчас говорить матери, что ее еще в прошлом семестре отчислили из института за не посещаемость. К слову сказать, учеба на юридическом факультете всегда наводила на Нику тоску, поэтому она даже была рада, что так получилось.
– Уже иду, – быстро ответила Ника, решив, что момент не подходящий, а потом включила фен и направила его на полупустую чашку чая, которая стояла у нее на столе.
– Что ты делаешь?! – воскликнула Наталья.
– Пытаюсь подогреть его, – улыбнулась Ника, – потому что он со вчерашнего дня остыл, – пожала она плечами.
Наталья махнула рукой, понимая, что ее дочь неисправима, и вышла из комнаты. Ника испытала облегчение. Можно было подумать, что Ника решила разогреть чай при помощи фена специально, дыбы сменить тему и избавиться от разговоров об учебе, но Ника так и раньше делала. Чаще всего подобные действия с ее стороны можно было трактовать как вызов, а иногда как крик о помощи. Она сама в этом плохо разбиралась, просто если ей хотелось подогреть феном еду, искупаться голой в бассейне, прийти в кедах и джинсах туда, где все будут в вечерних платьях и смокингах, то она это просто делала. Чаще всего подобные действия со своей стороны Ника объясняла одной только фразой: «мелочь, а приятно», а еще чаще – «почему бы и нет», и чисто внешне ее поступки выглядели гораздо безобиднее, чем они были внутри.
Ника никогда не была близка с матерью, а с отцом тем более. Она видела его так редко, что пообщаться им не удавалась. Чаще всего Ника общалась с прислугой, она с ними шутила и рассказывала им разные истории из своей жизни. Они ее тоже любили, потому что она была простой, а не напыщенной и не высокомерной, как другие члены семьи. Поэтому кухарки и горничные были в курсе того, что Ника уже как несколько месяцев не является студенткой престижного вуза, а ее собственная мать об этом и не догадывалась. Юридическое образование Нике было слишком скучно, она не собиралась