издалека донёсся властный окрик.
– Слышь, Сиплый, это по нашу душу, – услышал я голос чеченца у себя над головой. – Командир зовёт. Всё, уходим! Уходим, я сказал!
– А ты на меня не дави, чеченская морда, я сам себе хозяин… Ладно, идём. Эх, надо было всё-таки гранату туда швырнуть!
Снова захрустел сухой валежник под ногами бандитов. Они удалялись. Я с трудом верил в то, что нам удалось избежать верной, казалось бы, смерти.
Вера зашевелилась. Я предостерегающе покачал головой: сиди смирно, мол, они ещё близко. Если вернутся, то гранаты нам точно не миновать. Дважды выигрышный билет не выпадает.
Я выждал пятнадцать минут. Больше тянуть было нельзя. Во-первых, я закоченел, как цуцик – не хватало только от гипотермии свалиться! Во-вторых, нужно было срочно уходить из этого опасного места: бандиты, обнаружив, что нас нет на реке, в любой момент могли вернуться.
Кое-как мы выбрались из воды на берег. Я в бессилии рухнул на траву. Устал так, будто отмахал кросс в двадцать километров. Вера и Васька молча опустились рядом. Но уже через пять минут я был на ногах.
– Ничего, мои родные, прорвёмся. Осталось немного, потерпите.
– Куда же нам теперь? – в растерянности спросила Вера.
– Обратно, в деревню. По этой дороге они точно не пойдут. А оттуда свернём к шоссе.
– А потом?
– Поймаем попутку и доберёмся до города. Так что не раскисайте, дорогие мои. Всё у нас будет путём… Эй, Васёк, ты чего скуксился? Неужто устал?
– Н… нет, я ничего, – чуть слышно ответил сын. Как он ни бодрился, усталость брала своё.
– Лезь на загривок, – распорядился я. – Отдохнёшь малость.
– Не надо, пап, я сам, – заартачился Васька. – Я смогу.
Я улыбнулся. Настоящий мужик растёт!
– Знаю, что сможешь. Просто тебе нужен небольшой отдых. А потом снова на своих двоих потопаешь. Давай, залезай! Времени, сам понимаешь, в обрез.
Он нехотя согласился. Взгромоздив сына на плечи, мы снова тронулись в путь, только теперь в обратном направлении. Река оставалась по левую руку, я всё время держал её в поле зрения, опасаясь сбиться с пути. До деревни оставалось совсем ничего, когда мы учуяли запах гари.
– Что-то горит, – сказал я, вертя носом в поисках источника дыма. – Это в деревне. Поторопимся!
Когда мы вошли в деревню, крайняя изба – та самая, в которой нас принимал добрый чудной старик, – вовсю полыхала. Огонь уже вылизал всю мало-мальски горючую утварь и теперь пожирал толстые брёвна столетнего сруба.
Мы нигде не нашли Прохора Степановича, ни живого, ни мёртвого. Они всё-таки убили его, а тело оставили гореть в пламени гигантского костра. Другого варианта я не видел.
– Пора, – тихо сказал я, обняв за плечи жену и сына. Вера всхлипнула.
Наш путь лежал в сторону шоссе.
14
До трассы мы добрались без происшествий. Я в конец вымотался, таская Ваську на своих закорках. Никогда не думал, что он такой тяжёлый. Чувствуется мужская закваска.
Мы не стали сразу