один и тот же образ. Но, несмотря на это понимание, страх всё равно не покидал его. Ощущение удушения было настолько реально, что Данила боялся умереть от него, даже находясь во сне. Неизвестно откуда, но он знал, что если не сможет собраться, то никто ему не поможет. Он должен собрать волю в кулак и проснуться, но как? Даня сосредоточился на мысли, что всё это лишь сон. Он напрягся изо всех сил, насколько это можно было сделать в таком состоянии. Дыхания не хватало, но он предпринимал всё новые попытки.
И вот наконец его глаза открылись. Следом за этим последовало невероятное облегчение. Блаженное чувство, когда понимаешь, что весь этот неописуемый кошмар остался далеко позади, в далёкой-предалекой стране, именуемой снами. Данила, не поднимая головы с подушки, осмотрел каюту и вновь закрыл глаза.
Резким сжатием, которое Кравцов почувствовал у себя на шее, доступ воздуха вновь прекратился. В ужасе раскрыв глаза, он вновь увидел ночного гостя. В том же самом чёрном балахоне с капюшоном, под которым по-прежнему не было лица. Только непроглядная темнота сверлила его ненавистным взглядом. К нему пришло понимание, что это был сон во сне, и он проснулся в нём. Только теперь зло вышло из более глубокого, второго сна вместе с самим Даней и продолжило свою пытку. Кравцов вновь попытался закричать, но на этот раз проснуться самостоятельно будет гораздо сложнее, если вообще возможно.
Словно через закрытую дверь, сквозь сон он почувствовал ещё чьё-то присутствие. Данила осознал, что теперь он одновременно видит и чувствует как происходящее во сне, так и наяву. Во сне НЕЧТО в чёрном сильно сжимало его шею, пытаясь удушить. В реальности же он наблюдал чей-то силуэт. Он был размыт в глазах старшего сержанта, словно находился по ту сторону запотевшего стекла. Как Данила ни пытался, он так и не смог разглядеть, кто это был. Но это был кто-то из своих, и сейчас Даниле как никогда необходима была его помощь. Вот только этот кто-то не видел сна Данилы, не видел, как его душат во сне. Реальность происходящего была настолько правдоподобной, что Кравцов уже был не просто напуган, его охватила безумная паника.
– Разбудите меня! – что есть мочи прокричал он во сне.
Никакой реакции со стороны. Тогда он вновь приложил усилия и попытался закричать опять:
– Разбудите меня!
Крик давался ему очень тяжело, как всегда и бывает во снах. Даже сейчас он думал о том, что крик этот схож с бегом во сне, когда пытаешься убежать «со всех ног», но ничего не получается и ты бежишь, словно в замедленной киносъёмке, с трудом перебирая ногами. Так же было теперь и с криком. Как он ни пытался, на выходе получалось что-то нечленораздельное.
Но расплывчатый силуэт всё-таки что-то услышал или увидел. На секунду он будто замер и повернулся в сторону Кравцова.
– Разбудите меня! – ещё раз попытался прокричать Даня.
В реальности это слышалось неразборчивым мычанием:
– Обуите