ночь больше всех повезло младшему сержанту Косте Ефимцеву. Или не повезло. Смотря с какой стороны посмотреть. Ведь всё в этом мире относительно. Просто Костя, наконец, увидел свою семью. И это были не жена и маленькая чудная дочурка. Сержант увидел своих родителей и старшего брата.
Всё началось довольно странно. Он сидел на сигнальном мостике и курил. Рядом лежал автомат, разгрузочный жилет со снаряжёнными магазинами, а на леерах висел «броник» с кевларовым шлемом. Его мысли, как очень часто случалось, были сейчас далеко отсюда. Где-то примерно в двух тысячах морских миль к северу, в ставшем совсем родным Севастополе, а если точнее, то на улице Бориса Михайлова. Именно там он и его семья прожили последние три года.
Будучи в Омане, Костя связался по скайпу с женой, и они поссорились. Всё, как всегда, сводилось к тому, что он оставил их одних, а сам уехал «прохлаждаться с этими чурками». Именно так и выразилась его беременная супруга. И никак, как бы он ни старался, ему не удалось доказать обратное. Что бы ни говорил Костя, никакие доводы ей были не нужны. Он – ВИНОВЕН, таков был её вердикт. Ещё сильнее угнетало Ефимцева то, что он не увиделся с любимой дочуркой. Она в это время была в детском саду, в который начала ходить совсем недавно. Поразительно, как быстро летит время.
В общем, крики, упрёки, слёзы – вот результат их продолжительной беседы. Костю это угнетало. Он изо всех сил старается ради них, отдаёт практически всё, что зарабатывает. Он заботится о ней и о дочери так, как никто и никогда бы не позаботился. И ради чего всё это? А всё ради того, чтобы выслушивать от жены все эти бесконечные упрёки. Тогда, в Салале, он еле сдержался, чтобы не высказать ей всё, что думает.
С тех пор как они поженились, Катя не давала ему покоя. Она стабильно звонила ему в течение дня через каждые двадцать-тридцать минут, при этом раз за разом интересуясь, где он, что делает и с кем. Если он не брал трубку, она неустанно звонила до тех пор, пока он не выключал телефон или наконец не отвечал на звонок. Когда же Костя включал мобильник, то начинал выслушивать истеричные крики любимой супруги, которая без устали ревела и осыпала любимого всевозможными проклятиями.
Катя не ревновала мужа разве что к фонарному столбу, хотя даже в этом он был не уверен. Её бредовой фантазии вполне могло хватить, чтобы и в столбе разглядеть небывалую стройность и привлекательность. Жена начинала его отчитывать прямо возле кассы в супермаркете, если, расплачиваясь, он вдруг не так что-то сказал продавщице или, Господи помилуй, если вдруг ей улыбнулся. И было совсем не важно, кто сидел за кассой: двадцатилетняя девчонка или шестидесятилетняя бабулька. Катя видела его похотливый взгляд всегда и везде и бесконечно доставала мужа, независимо от того, насколько это соответствовало действительности.
Как он пережил её первую беременность, одному только богу известно. Девушка не давала ему прохода. Из-за их взаимоотношений у Кости возникали постоянные проблемы на работе, и в конечном итоге его оттуда уволили.