Правда ведь?
Она так звонко смеется, что с соседних столиков на нас начинают поглядывать.
– Нет, вы положительно хитрец, Виталик.
Я скромно улыбаюсь.
– Ну давайте уж фотографию, – говорит Элеонора Михайловна, успокоившись.
При этом что-то меняется в ее взгляде, он становится цепким и даже каким-то колючим. Это мне не очень нравится. С некоторым беспокойством я достаю фотографию, не сразу, конечно, а после всяких поисков по карманам. Элеонора Михайловна быстрым движением выхватывает ее у меня из рук, секунду внимательно рассматривает, потом поднимает на меня строгий взгляд и подозрительно спрашивает:
– Откуда она у вас?
Я улыбаюсь самым безмятежным образом.
– Посмотрите на обороте, – говорю.
Она переворачивает фотографию и видит там размашистую надпись: «Помни меня, как я тебя, куда бы ни забросила коварная судьба». Далее следует подпись и дата.
Полчаса я провел у Кузьмича. Но и десяти минут хватило, чтобы по его указанию наш Юрий Анатольевич изобразил эту надпись «рукой» Мушанского.
Элеонора Михайловна вздыхает:
– Боже, как это на него похоже… – И вдруг хмурится. – Но… это не его подпись?..
– Вы посмотрите на дату, – советую я.
– При чем здесь дата?
– А при том, – многозначительно говорю я. – Неужели не догадываетесь?
Она секунду смотрит на меня непонимающими глазами, чуть-чуть даже приоткрыв хорошенький ротик. Потом сердито передергивает плечами.
– Понятия не имею.
Я наклоняюсь к ней и тихо говорю:
– В то время у него была другая фамилия. Вернее, сейчас у него другая фамилия. Вот видите, я все-таки проговорился.
Небольшая логическая перестановка проходит незамеченной. Элеоноре Михайловне сейчас не до логики, она явно озадачена неожиданным открытием. Я жду, когда она мне назовет новую фамилию Мушанского. Но самое главное уже позади, уже совершилось: она узнала его! Вот наконец компенсация за три дня адской работы «вокруг» Плющихи.
– Разве… – неуверенно произносит Элеонора Михайловна. – Разве Кротков – это не настоящая его фамилия?
– Сейчас настоящая, – с ударением говорю я и озабоченно спрашиваю: – Когда он был последний раз у вас?
– Кто? Жора?
Так к тому же он еще и Жора. Отлично.
– Да, он.
– Сейчас вспомню… – Она задумывается. – Ах-да! Противный такой. Представляете? Обещал мне устроить чудные кораллы. А вместо этого принес ключ, громадный идиотский ключ. Правда, заграничный. Но все равно!
Перед глазами у меня возникает седая женщина в номере гостиницы, и я будто снова слышу ее рыдания.
– Остальное меня не касается, – объявляет Элеонора Михайловна. – А впрочем… – Она вдруг настороженно смотрит на меня. – Вы что хотите, чтобы он вам носил, да? Не выйдет!
Мне противно разговаривать с ней. Но я заставляю себя улыбнуться.
– Что вы! Ни в коем случае.
Теперь надо как-то так повернуть разговор, чтобы она скрыла нашу