террористами, достигало почти 4500. Если прибавить к этому 2180 убитых и 2530 раненых частных лиц, то общее число жертв в 1905–1907 годах составляет более 9000 человек. Картина поистине ужасающая. Подробная полицейская статистика показывает, что, несмотря на общий спад революционных беспорядков к концу 1907 года (года, в течение которого, по некоторым данным, на счету террористов было в среднем 18 ежедневных жертв), количество убийств оставалось почти таким же, как в разгар революционной анархии в 1905 году»[31].
Ради сохранения согласия внутри страны Император пошел навстречу требованиям оппозиции.
6 августа 1905 года был подписан Манифест об учреждении Государственной Думы и предоставлении ей законодательной власти.
17 октября 1905 года был опубликован Манифест об усовершенствовании государственного порядка, который предоставлял политические права и свободы: свобода совести, свобода слова, свобода собраний, свобода союзов и неприкосновенность личности.
Однако радикальные «революционные» группировки уже почувствовали запах крови – террористические акты не прекратились.
А. Гейфман: «Наихудшие формы насилия проявились только после опубликования Октябрьского манифеста, когда действия радикалов, направленные на ослабление государства вплоть до его падения, превратили страну в кровавую баню… Были дни, когда несколько крупных случаев террора сопровождались положительно десятками мелких покушений и убийств среди низших чинов администрации, не считая угроз путем писем, получавшихся чуть ли не всяким полицейским чиновником;… бомбы швыряют при всяком удобном и неудобном случае, бомбы встречаются в корзинах с земляникой, почтовых посылках, в карманах пальто, на вешалках общественных собраний, в церковных алтарях… Взрывалось все, что можно было взорвать, начиная с винных лавок и магазинов, продолжая жандармскими управлениями (Казань) и памятниками русским генералам (Ефимовичу, в Варшаве) и кончая церквами»[32].
В октябре 1905 года в Москве началась забастовка, которая переросла во Всероссийскую политическую стачку. 9 декабря на улицах города появились вооруженные боевики, принявшиеся строить баррикады и терроризировать население. Местные власти не сумели навести порядок.
Лишь прибытие 15 декабря в Москву Семеновского полка положило конец восстанию. Боевики стали отступать за город и рассеиваться. 18 декабря, после короткого артиллерийского обстрела, отрядом семеновцев была занята – без дальнейшего боя – Пресня.
Вопреки рассказам советских историков никакого ожесточенного сопротивления революционные боевики не оказали. Потери правительственных сил с 9 по 19 декабря составили всего 62 убитых и раненых.
Показательна и реакция горожан, которую хорошо описал один из семеновцев:
«Мы вступили в парализованный и терроризированный город, шли по пустынным улицам, изрытым баррикадами. Мертвая тишина прерывалась лишь беспорядочной стрельбой, а через две недели полк выступил из Кремля к Николаевскому вокзалу