паспорт сменил, чтобы перед новыми «товарищами» по Наркомату не довлело «проклятое царское» прошлое и в целом для конспирации…
Да, А. Якушев залегендировал свою связь с Ю. Артамоновым. Тогда какова была цель встречи с Ю. Артамоновым? Если письмо о разводе (как нас уверяет Е. Незбжицкий) предназначалось мужу Варвары, то почему пан капитан не указывает его имя?! Он подспудно намекает, что это Ю. Артамонов?! Но это абсурд, ему тогда было всего 21 год! Таким образом Е. Незбжицкий что-то недоговаривает и «наводит тень на плетень», а значит, что-то знает, но скрывает. Значит, пытается кого-то выгородить, а кого-то подвести под подозрение. А почему бы не допустить мысль, что сам Е. Незбжицкий своей возможной изменой посадил «черное» пятно на «белоснежный» мундир польского офицера разведки?!
Подошло время внимательно присмотреться к персоне Юрия Александровича Артамонова. Что нам о нём известно, если не прибегать к «библиотеке конгресса США»? Крайне мало по сравнению с теми материалами, которые хранятся в архивах спецслужб России и с которыми мы сможем ознакомиться только после «Второго пришествия»…[26]
Владислав нам даёт конкретное число – 31 января 1920 года, когда Ю. Артамонов как офицер запаса пришёл в свою часть за жалованьем (денежным довольствием), но оказалось, что кассовый сейф, напичканный английскими фунтами, накануне незаконно вскрыл и изъял всю наличность один из генералов Русской армии. Казнокрада удалось задержать на борту отходящего в Швецию парохода. Часть денег вернули[27]. Но вернуть прежнее уважение к своим отцам-командирам было не суждено. Ю. Артамонов в силу своего великосветского воспитания принял всё за личное оскорбление. Отчаяние и безысходность нависли над ним как свинцовые балтийские тучи. Ему реально не было на что жить. Оставалось только молиться. И ангел-хранитель Юрия Александровича не заставил себя долго упрашивать. Владея в совершенстве английским языком, Ю. Артамонов не упустил случая устроиться переводчиком в консульский отдел британского посольства в Ревеле[28].
Ю.А. Артамонов
Этот «кульбит» однополчанина так и не был принят «элитной» общиной Ревеля. «Из грязи в князи» – слухи, эмоции, завистливые проклятия. Назревал сухопутный «девятый вал» И.К. Айвазовского… Особенно среди русских беженцев, которым голод, нужда и пугающая неизвестность всё чаще заглядывали в глаза. На этом фоне Ю. Артамонов представлял оазис респектабельного штиля. Вернулись довоенные капризы жизни, аристократические привычки, этикет, дипломатические рауты, реверансы, чужие придворные лакеи – как дежавю. Судьба стала купаться в волнах Балтийского моря и омываться «золотыми» брызгами по всему телу. Юрий Александрович оказался ценным приобретением для британцев. Они доверяли ему и одновременно отчуждали своей извечной скупостью. А в нём возродилось приобретённое в молодости желание щеголять по жизни, отбирая у неё всё и сразу. Поднимая статусный уровень своего