Николай Христофорович, он лежит конским волосом вниз. Несчастливцев так бы его никогда не оставил. У него выработанная годами привычка класть смычок конским волосом вверх. Значит, это сделал другой человек. Смею предположить, что скрипач был занят игрой, когда кто-то постучал к нему в окно. Он перестал музицировать, вышел и, увидев знакомого, впустил его внутрь. Потом его отравили, подсыпав яд в мадеру. Понятно только, что действие отравы было молниеносным и убийца убрал следы своего нахождения в комнате. Мне неясно другое: как преступник ухитрился постучать в окно, если ставни были закрыты?
– В тот вечер муж напился и не затворил их. А я выходить уже не стала. А вы что же, из полиции? Квартировать, видать, не будете? – с огорчением в голосе спросила хозяйка.
– Нет, не буду, но скрипку и другие вещи Несчастливцева куплю. Что у вас есть, кроме скрипки? Вы, кажется, о книгах говорили.
– Все его манатки валялись в коробке, что под кроватью стояла. Вон она – теперь у стены. Я когда у него полы мыла, то вытаскивала её. Раньше там пачка писем лежала, а теперь их нет. А на буфете он держал записную книжку, у неё листы через верх открывались… Запамятовала, как её величать.
– Блокнот?
– Во-во! Я его тоже не вижу…
Клим осмотрел буфет, а потом открыл нижние ящики. В одном из них лежало чистое глаженное мужское исподнее.
– Это чьё? – спросил Ардашев.
– Ой, простите, забыла убрать и выбросить. Это ещё от покойника осталось, – засуетилась домовладелица, вытаскивая бельё.
Ардашев подошёл к латунному рукомойнику и поднял бронзовый носик, но упало всего несколько капель.
– А вы руки хотели помыть? Так я сейчас воды наберу…
– Нет-нет, не беспокойтесь, – вытирая ладони белым, квадратами отглаженным платком, ответил Ардашев и тут же спросил: – Помойное ведро давно выносили?
– Так в тот же день, когда покойника обнаружили. Оно переполнено было, и вода на пол через край текла.
– Ясно. А посуду вы перемыли или квартирант?
– Он. Мы даже удивились. Обычно наставит тарелки и стаканы в раковину, тараканов кормит. Я однажды ему высказала, а он в ответ: мол, пусть отмокают, ничего страшного. А тут, видать, решил перед смертью без грехов на тот свет уйти.
– А на столе что было?
– Стакан и бутылка. Их благородие всё забрали.
Ардашев вынул из коробки несколько книг и прочёл:
– «Всадник без головы», роман из Техасской пустыни капитана Майна Рида в двух частях… О! Да тут и «Путеводитель Русского общества пароходства и торговли»[29] за этот год.
– Сударь, вы и книги, и ноты заберёте?
– Да, пожалуй, всё возьму.
– А сколько дадите денег?
– Десять рублей за скрипку и три за книги.
– Нет, так не пойдёт. Продам за пятнадцать.
– Ладно. – Клим полез в карман за бумажником. Но его опередил Папасов, сунувший ассигнации в руку хозяйке так быстро, что Ардашев растерялся.
– Нет уж, Клим Пантелеевич, позвольте это сделать мне. Инструмент подарю сыну, а книги