ней новостями и бесконечными планами на будущее.
Август выдался очень жарким, без дождей. Природа и люди изнывали от жары, даже ночь не приносила желаемой прохлады. Все старались меньше двигаться и больше отдыхать, потому вялость и сонливость Лины воспринимались как естественное состояние, вызванное жарой и духотой.
Приближались последние дни августа. Жара начала заметно спадать, прошли освежающие дожди. Радостное возбуждение ее родственников с приближением свадьбы стало заметно нарастать. А у Лины усиливалось напряжение ожидания. Теперь после ухода Данилы она подолгу еще оставалась в беседке, вслушиваясь в каждый шорох ночи.
Прошел август, наступил сентябрь. Лине едва удавалось скрывать свое напряжение. По вечерам она почти не слышала, что ей говорит Данила, она старалась пораньше отправить его под различными предлогами. Оставаясь одна, она уже не могла спокойно сидеть и ждать. Ноги сами несли ее к задней калитке, и там она с напряжением вглядывалась в темноту ночи. Покой безвозвратно покинул ее, опять боль безысходности завладела ее душой.
И вот, наконец, десятого сентября, вглядываясь в темноту, она увидела приближающегося к беседке человека в чалме. Сердце радостно забилось в груди, и она, подчиняясь единому порыву радости и нетерпения, побежала навстречу долгожданному посланцу. Когда они встретились, она узнала Али-хана, брата Залима. Он низко поклонился и приветствовал ее.
– Рад видеть тебя в добром здравии, Лилиан. Я должен передать тебе этот ларец с посланием от моего брата – там лежит письмо и подарок. – Лина машинально приняла из его рук ларец.
– А когда я смогу его увидеть, разве мы не сразу отправимся к нему?
– К сожалению, моя госпожа, мы этого сделать не можем. Обстоятельства сложились так, что Залим-Хан не смог приехать, о чем он очень сожалеет. Он вынужден остаться в Стамбуле, прочтешь письмо и все поймешь. Мне пора возвращаться, прощай, и храни тебя Аллах!
Али-Хан низко поклонился, развернулся и пошел прочь. Ей казалось, что она перестала видеть, слышать, все чувства отказали ей. Единственная мысль доходила до ее сознания: «Он не приехал, я осталась одна! Как это пережить, и можно ли вообще после этого жить!»
Потом погасла и эта мысль, и сознание покинуло ее. Она лежала на земле, освещенная луной, похожая на поверженную птицу, разметавшую свои крылья. Ночная прохлада оживила ее тело. Она ощутила, что лежать ей неудобно, приподнялась и сразу поняла, где она находится. Сознание медленно возвращало ее в ужасную реальность. Обхватив колени руками и приклонив к ним голову, она стала раскачиваться из стороны в сторону, стараясь унять все растущую в ней боль. Она долго сидела в таком положении, пытаясь сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Она пыталась осознать реальность происходящего, пыталась примирить себя с новыми обстоятельствами и найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации. Но сколько она ни думала, приемлемого для нее выхода не было.
Не было никаких надежд на