же это не всерьез? – в один голос воскликнули друзья.
– Очень даже. Во мне нет ничего особенного. Совсем. Я неинтересная серая мышь, помешанная на учебе, – я прикусила ноготь на большом пальце.
– Ты видела себя со стороны? – возмутился Алекс. – Как парень, могу тебя заверить: ты ошибаешься.
Я закатила глаза.
– Речь не про формы, Алекс. Они не делают меня лучше других, а лишь притягивают похотливые взгляды.
– Послушай меня, – перебила Тиффани. – У тебя не просто классная попка, Несси. Ты вся прекрасна! Внутри и снаружи. Ты самый милый, самый чувствительный человек, которого я знаю. Ты заботишься о других, стараешься никого не обидеть, всегда видишь хорошее в людях. Ты не помешана на внешности и остаешься собой даже в нестандартных ситуациях. Подумай, какая нужна сила характера, чтобы оставаться собой в обществе, которое стремится сделать нас всех одинаковыми. – Тиффани глотнула сок. – Ты терпишь моего брата два года. Два года! Тебе нужно дать медаль только за это. И когда я говорю, что мой брат тебя не заслуживает, поверь: я говорю это искренне. Он постоянно ведет себя как придурок, чтобы показать свое превосходство, а ты просто всегда рядом. Не бойся узнать, кто ты без него. Я абсолютно уверена: ты засияешь еще ярче. Трэвис это тоже понимает, поэтому и не отпускает тебя, связывает абсурдными отношениями, которые давно потеряли смысл. Это не ты нуждаешься в нем, Несси. Это он нуждается в тебе.
Слова Тиффани меня тронули, и я обняла ее.
– Ты уверена, что не хочешь стать психологом? – спросила я, чтобы немного ослабить общее напряжение.
Алекс придвинул стул и ободряюще сжал мое плечо. Так хотелось рассказать им о Томасе и о странных эмоциях, которые я из-за него испытываю, но я промолчала.
Мы поболтали на разные легкие темы, а потом вместе с другими студентами отправились в спортзал.
Места в первом ряду уже заняли, во втором сидела Лейла. Она показала на несколько свободных стульев позади себя и пригласила присоединиться. Пользуясь случаем, я познакомила ее с Алексом и Тиффани.
На игру пришло так много людей, что спортзал казался меньше, чем был на самом деле. Студенты нашего университета раскрасили лица в цвета команды – оранжевый и черный – и развернули плакаты с лозунгами, чтобы поддержать «Бобров». Фанаты «Орегонских уток» добавили трибунам зеленого цвета.
Алекс достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, а игроки тем временем наконец-то вышли на поле. Зал встретил их радостными криками, свистом и аплодисментами.
Трэвис нервничал. Я пыталась поймать его взгляд, чтобы как-то успокоить, но он не обращал на меня внимания. Трэвис никогда не смотрел на меня во время игры – он всегда был слишком сосредоточен.
– Хм… Кто-то произвел впечатление! – Тиффани подмигнула и пихнула меня плечом.
– В смысле?
Она кивнула в сторону. Проследив за ее взглядом, я увидела того самого парня из кафетерия: во время разминки он то и дело посматривал на меня и улыбался. Мне стало жарко, я почувствовала, что покраснела, а друзья рассмеялись.
Заразы!
– Он, наверное,