припоминаю.
Эти слова обрушились на Эльвиру, словно гром среди тумана. Одно только предположение о том, что рядом с ее Эскаром есть спутница, девушка, вызвало у нее бурю эмоций.
"Была ли эта новая девица очередным его коротким развлечением?", – эта мысль непрерывно звучала в ее сознании, грозя разрушить хрупкую маску, которую она так старательно подбирала.
– Хм… И это все, что он сказал? – девушка слегка покачнулась.
– Должно быть, это еще не все, милая леди, – рискнул добавить Хью, но когда он повернулся, милая леди уже исчезла. В кухне воцарилась тишина, и о ее недавнем присутствии свидетельствовал лишь слабый аромат лаванды, витавший в воздухе.
Я стремительно пронесся по душному залу таверны, едва не столкнувшись с переполненным выпивкой столом. Пробираясь сквозь веселящихся посетителей, сквозь шум пробился женский голос.
– Эскар?!… Эскар! Подожди!
Я раздраженно вздохнул, узнав этот невыносимо сладкий голос.
– Сегодня я не желаю потакать твоей неуёмной компании, Далин! – я притворно вежливо оскалился, оказавшись лицом к лицу с молодой хозяйкой соседнего борделя.
Она с ярким чувством поспешила навстречу мне – пленительная дама.
– Как давно мы не виделись с тобой, мое солнце! – воскликнула она, пытаясь приобнять меня.
Но ее усилия были тщетны.
– Как жаль, что прогноз погоды обещает пасмурное небо на века… – усмехнулся я шепотом, пытаясь отстраниться.
– Опять ты говоришь загадками, милый Эс… Ты куда? Эскар?!…
Я проскользнул дальше в толпу, решив с каждым шагом отдаляться от нее.
Краем глаза замечаю, как моя баронесса с трудом пробирается сквозь скопление пьяньчуг к стенду, украшенному газетами. Толпа пирующих не желала расступаться, препятствуя ее продвижению.
Ее мягкий голос, так не похожий на окружающую нас какофонию, искал выхода.
– …Простите! Пропустите, пожалуйста? – ее слова прорезали воздух, отчетливые и спокойные.
– Разойдись!!! – рявкнул я на опьяневшую группу мужиков, заблокировавших стенд.
Их сопротивление было бесполезным. Они были слишком хорошо знакомы с неослабевающим авторитетом жнеца в этих стенах. Неукротимая сила моей тёмной ауры не оставляла места для неповиновения.
Схватив ближайшую газетенку, я ловко перехватил нежную ручку баронессы и повел ее прочь от толпы.
Нежное прикосновение ее шелковых перчаток в моей ладони, тонкие пальчики… Уж точно, не подверженные тяготам физического труда, выдавали аристократическое воспитание. Для дамы ее статуса было немыслимо заниматься таким рутинным делом, как готовка или уборка.
Осознание этого, почему-то, раздражало меня… Я стал намеренно сильнее тянуть ее вперёд, подтолкнув к нашему столику с таким остервенением, которое было свойственно обычно только детям. Смел ли я испытывать гнев по поводу того, что эти изящные, нежные руки в белых перчатках, соответствующие пленительному лицу их носителя, никогда по-настоящему не трудились?… Нет, конечно, должна