Александром, писал Наполеон в тот же вечер Жозефине, – я был крайне им доволен! Это молодой, чрезвычайно добрый и красивый император; он гораздо умнее, чем думают”.[87]
В этих немногих строках легко прочесть надежду, возлагаемую Наполеоном на императора Александра. Быстрым взглядом подметил он все отличительные черты его характера. Прежде всего Александр произвел на него впечатление натуры впечатлительной и нежной, очень чуткой к вниманию, делающей и требующей многое во имя дружбы. Далее, это был человек с живым воображением, способный легко воспламеняться. Быстро увлекаясь идеями, лишь бы они были красивы и обаятельны, он не столько стремился определять их истинную цену и воплощать их в конкретные формы, сколько опьяняться их блеском. Обладая блестящим, но не всеобъемлющим умом, он особенно был способен воспринимать впечатления, усваивать внушенные ему мысли, поэтизировать их, окружать их сияющим ореолом и делать их предметом созерцательного поклонения. Он, видимо, был рожден для того, чтобы мечтать, а не действовать. По каждому из этих свойств, Наполеон признал, что молодой император будет его добычей; он рассчитывал, что он вполне поддастся влиянию его властного гения. С этого момента его способ действия был намечен. Нежной, но твердой рукой он коснется всех пружин, которые должны привести в движение душу Александра, и овладеть им, чтобы его рукой держать в своих руках Россию. Он хочет и управлять его умом, и владеть его сердцем. Отношениям, которые в скором времени должны установиться между ними, он придаст характер союза не в обыкновенном смысле этого слова, а в смысле личной и интимной дружбы, основанной на привязанности человека к человеку; это даст ему возможность ввести в соглашение нечто неопределенное и мистическое; любящие друг друга и изгоняющие всякое недоверие друзья понимают один другого с полуслова. В политике слова и поступки императора будут неизменно подсказываться нравственными тенденциями и особенностями души, подмеченными у Александра. Выдвигать общие идеи, развивать их с несравненным искусством мысли и слова, возвышать, облагораживать все вопросы, указывать на их высокочеловечные, сентиментальные и философские стороны, переносить их в высокую и заоблачную сферу, по мере возможности избегать в настоящее время выделять из них материальные и практические стороны, вести переговоры в широких размерах, ставить принципы и предоставить будущему заботу о их применении, говорить более о будущем, чем о настоящем и таким образом избавить себя от преждевременных и, быть может, опасных обязательств. Когда необходимо будет дать Александру реальное удовлетворение, – давать его скорее человеку, чем государю; устраивать так, чтобы удовлетворить, скорее, его самолюбие, его личные и минутные желания, чем насущные интересы его народа; поддерживать в нем надежду на иные, еще более обширные выгоды; постоянно возбуждать его желания, – одним словом, держать его в очарованном, непрерывно обновляемом ожидании, в волшебном сне, который отнимет у него способность очнуться и рассуждать: таков был план, которого