зачем, возвращаю долг. Давеча вы сетовали на то, что оголились в одностороннем порядке, потребовали от меня ответного оголения… Ну вот.
Он развел руки, видимо, чтобы могла рассмотреть получше.
Капризно поджала губы:
– Видно плохо, встаньте уж, светлейший. И ремень расстегните. – Да, я наглая. – Все же мужская и женская грудь неравнозначны.
То ли инквизитор попался стеснительный, то ли объект хвастовства подкачал, но Линас покачал головой:
– Мы в расчете, госпожа Томаско.
Стерев улыбку с лица, он торопливо привел себя в порядок. Еще и зыркнул исподлобья.
Пожала плечами:
– Не больно-то хотелось! Наши мужчины в речке голышом купаются, вряд ли вам удалось бы меня чем-то удивить.
– В этом мы с вами похожи, Аурелия, меня тоже тяжело чем-то удивить. Я прекрасно знаком с женской анатомией.
Один: один. Вот засранец!
Залпом допила остывший чай.
– Полагаю, вы приехали обговорить легенду? Ну, и кто же я: ваша бывшая сокурсница, дочка банкира или наследница древнего, но обедневшего рода?
– Пока до конца не решил. Для начала мне нужно взглянуть на вашу одежду.
Нахмурилась:
– Зачем вам моя одежда?
А потом догадалась:
– Это из-за проверяющих? Обыск у неблагонадежной ведьмы провести хотите? Увы и ах, запрещенные ингредиенты в чулках не прячу.
– Если вы еще раз напомните о проверке, – неожиданно вспылил Линас, даже кулаком по столу стукнул, – аннулирую вашу аттестацию и все патенты разом!
– Капелек? – участливо предложила страдальцу.
Право, Аля, нельзя быть такой жестокосердной, у человека неприятности. Ради такого, так и быть, пожертвую собой, забуду обиды, заодно исследования продолжу. Те, что ниже ремня.
– Раздеться? – Пользуйтесь, пока добрая. – А после хорошего секса баиньки. У меня хорошо спится.
Линас задумался. Посмотрел на меня, снова задумался и попросил:
– А можно из всего списка оставить только последнее? Извините, если разочарую, но даже взвод суккуб сейчас не возбудит.
Философски заметила:
– Мужчины только и делают, что разочаровывают женщин.
Прикинула, где его лучше устроить. Пожалуй, в саду, на набитой душистыми травами перине. Мне на кухне склянками греметь, обед готовить, не потревожу. А под яблонями его никто с улицы не заметит.
– И часто?
Моргнула:
– Что – часто?
– Вас разочаровывали. Вы молодая симпатичная женщина, ведьма…
Подперев подбородок ладонью, Линас смотрел на меня со смесью жалости и усталости. И если последняя извинительна, то первую я терпеть не могла.
– Нет. Вы первый.
Соврала, но иного ответа моя гордость не вынесла.
Линас не стал развивать тему. Зевнул, прикрыв рот ладонью, и поблагодарил за чай.
– Я вас точно не стесню? – спохватился он, когда я полезла на чердак, за той самой периной.
А у самого глаза