знать, чем не знать. – Его глубина и спокойствие всегда вызывали трепет.
Четвёрка – я, Нико, Финн и Тензор – решили исследовать заросли, где ранее были слышны звуки. Мы пробирались вперед, ставя под сомнение и пытаясь проанализировать каждый шаг, зная, что даже одно неосторожное движение может оказаться фатальным. Небо постепенно светлело, но наша тревога не ослабевала. И вскоре мы нашли то, что искали – человеческие следы, слишком свежие, чтобы их можно было игнорировать. Следы скользили между деревьями, порой теряясь среди корней и высоких трав.
С каждым новым открытием в груди росло чувство угрозы; сделали вывод, что нас всё-таки преследуют. Вместо того чтобы делиться нашими опасениями с остальными членами каравана, мы решили сдержать эту информацию, чтобы не нагнетать панику среди людей. Мы понимали, что сейчас важнее сохранить спокойствие. И пока я всё ещё вглядывался в заросли, ощущение неизменного беспокойства предвещало лишь одно – это было только начало.
Второй день путешествия можно было назвать ленивым, но в то же время напряжённым. Бортовая тишина угнетала, словно тяжёлое покрывало, и я не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Вспоминая, что произошло прошлой ночью, я то и дело оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть какие-то намёки на слежку. Однако я не заметил абсолютно ничего, только безмятежные, полные таинственности, и мрак взаимосвязанных теней деревьев.
Караван продолжал двигаться медленно, и рабочие моменты несущественно чередовались с лёгкими разговорами, но тревога в сердце не оставляла меня, как будто неведомая тень преследовала на каждом шагу. Во время привалов я подходил к Тензору и Нико, спрашивая, не заметили ли они чего-то подозрительного. Но, как и мне, им не удалось обнаружить никаких следов присутствия, только еле слышный шёпот ветра, который, казалось, приносил с собой тайны дремучего леса.
Когда солнце начало опускаться за горизонт, его тёплые, золотистые лучи освещали пыльные тропы, создавая иллюзию уюта и безопасности, но я знал правду. Мы оказались среди диких, необузданных людей, которые покинули своё прошлое, и звуки, которые я слышал, могли принадлежать не только диким зверям. Это был противоречивый день, когда ни одна угроза не проявилась, но каждый шаг решал, привыкала ли нас судьба к аду, разворачивавшемуся вокруг.
По мере того, как последний яркий луч солнца исчез за рваным краем облаков, мы разбили лагерь и готовились провести вторую ночь. Я решил поговорить о прошедшем дне, когда нервное напряжение всё ещё витало в воздухе, как неуловимый дух.
– Тензор, – начал я, – как думаешь, нас ждёт то же, что и вчера?
Тензор, уставший, но сохраняющий спокойствие, отложил свои размышления о происходящем. Он посмотрел на Ожога, его глаза, полные мудрости и жизненного опыта, выразили понимание страха и напряжения, которые бурлили внутри меня.
– Ожог, иногда тишина – это лучшее, что мы можем получить, – произнёс он медленно и вдумчиво, как будто взвешивая каждое слово. – Мы должны оставаться настороженными.