по Монголии во главе с Постышевым и с участием Ворошилова, Карахана и Элиавы. 23 апреля были утверждены инструкции для советского вице-консула Охтина. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 18–20, 31, 92, 111–112; Baabar, Twentieth-Century Mongolia, 282–325 (особ. p. 317).
635
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 113; Terayama, “Soviet Policies toward Mongolia,” I: 37–66. Сталин предстает в этих документах как человек, пытающийся навести порядок среди донесений, противоречащих друг другу, и в то же время дающий выход своему гневу.
636
Кондрашин и др. Голод в СССР. Т. 1. Ч. 2. С. 152–155 (ГА Минской обл. Ф. 164п. Оп. 1. Д. 132. Л. 546–549).
637
Davies et al., “Stalin, Grain Stocks, and the Famine of 1932–33,” 650–1 (ссылка на: РГАСПИ. Ф. 79. Оп. 1. Д. 375. Л. 1–3; Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 153–154; ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 27. Д. 33. Л. 127).
638
Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 114–5 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 153; Ф. 82. Оп. 2. Д. 138. Л. 150–153: Реденс – Молотову, 28 и 29.05.1932).
639
Davies and Wheatcroft, Years of Hunger, 115–6.
640
Кошелева. Письма Сталина Молотову. С. 243; Lih et al., Stalin’s Letters to Molotov, 231 (до июня 1932 г.). В течение летнего отпуска 1932 г. Сталин получил 91 зарегистрированный документ, причем многие были весьма обширными. Он дал ответ не на все. Комиссия Политбюро (Каганович, Постышев, Енукидзе) по курортному делу рекомендовала создать всесоюзное курортное объединение; Сталин предпочел воздержаться по этому вопросу. Курортное объединение было учреждено 23 июня 1932 г. Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 201 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 114), 201, сн. (Ф. 17. Оп. 3. Д. 881. Л. 12, 29–31; Д. 889. Л. 9, 29; Д. 895. Л. 15).
641
К этому он добавлял, что советские войска, и то лишь состоящие из этнических бурятов, можно будет послать только в случае, если ситуация совершенно выйдет из-под контроля монгольских властей, что, по его мнению, было маловероятно. Квашонкин. Советское руководство. С. 173–174 (РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 37. Л. 46–48: 06.06.1932), 174, сн. 3 (Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 133; Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 49–52), 174, сн. 5 (Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 175); Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 136 (РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 49–52: 04.06.1932), 143, 156–157, 182 (Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 76: 19.06.1932).
642
В телеграмме от 10 июня, адресованной Молотову, Ворошилову и Кагановичу, Сталин подтвердил свою оппозицию к открытой военной интервенции в Монголии. «Поспешное и недостаточно подготовленное решение в этом деле может развязать конфликт с Японией и дать базу для единого фронта Японии, Китая, Монголии против СССР, – предупреждал он. – Нас будут изображать оккупантами… а японцев и китайцев освободителями». Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 157–158 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 42–45).
643
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 779. Л. 47. На чрезвычайном пленуме Монгольской народной партии 29–30 июня 1932 г. в присутствии советских советников был провозглашен политический разворот («новый курс»). Гэндэн обрушился на левых и заявил, что некапиталистический путь развития в монгольских условиях невозможен. 1 сентября Сталин включил себя в монгольскую комиссию Политбюро (ее председателем он назначил Ворошилова вместо Карахана). 10 ноября Политбюро одобрило телеграмму Элиавы монголам (с копией Охтину), в которой монгольскому ЦК приказывалось вывести из его состава всех «левых», объявить амнистию рядовым повстанцам, сложившим оружие, и объявить вождей восстания агентами