благодаря энергичности узбекских вождей и медлительности таджикских руководителей [960]. Но после этого Сталин снизошел до просьб таджиков о наделении их равноправным статусом и преобразовал их автономную республику в составе Узбекистана в отдельную союзную республику [961]. Узбеки ухватились за возможность стать элитной нацией и связали свое будущее с центральным режимом, насильственно превратив свою республику, где прежде выращивался преимущественно хлеб, в регион интенсивного хлопководства. По всей республике принудительно закрывались мечети [962]. Власть была сосредоточена в Москве, однако ей приходилось считаться с внутренними этнотерриториальными границами, местными госучреждениями, местными официальными языками и ростом рядов коммунистов из числа коренного населения [963]. Режим насаждал не национализм как таковой, а советские национальности с коммунистическими учреждениями и коммунистическим мировоззрением.
Сталин дозволял Абхазии, имевшей статус договорной республики, считать себя равноправной союзной республикой, но не допустил ее вступления в СССР в качестве четвертой республики в составе Закавказской Федерации. В основе такого попустительства лежала обеспокоенность Сталина грузинским национализмом, его восхищение Лакобой и уникальность Абхазии как единственного субтропического региона СССР. Однако запоздалая коллективизация в Гудаутском районе Абхазии спровоцировала массовое крестьянское восстание [964]. Лакоба сумел умиротворить повстанцев без кровопролития, но Сталин лишил Абхазию статуса договорной республики, объявив ее автономной республикой в составе Грузии [965]. Это повлекло за собой очередные протесты, включая волнения в родном селе Лакобы Лыхны; местный партийный начальник возлагал вину на Лакобу с его потаканием «кулакам» [966]. Лакоба снова добился того, чтобы протестующие мирно разошлись по домам, пообещав им заступиться за них в Москве [967]. ОГПУ арестовало предполагаемых вожаков, но Лакобе удалось повидаться со Сталиным и добиться от него уступки: коллективизация продолжится, но не коснется лошадей [968]. И все же преобразования Сталина затронули и правящие структуры и привели к возвышению человека, заявившего о себе как о хитроумном сопернике Лакобы, – Лаврентия Берии [969].
«Хороший организатор»
Семья мингрела Берии вела свою родословную от феодального князя, но сам Берия родился в 1899 году в весьма скромном окружении в абхазской деревне на склоне гор. Он ходил в городское училище в Сухуме, где преподавали русский язык, Закон Божий, арифметику и разные науки. Его мать Марта, подобно Кеке Геладзе, работала швеей, чтобы заплатить за его обучение; возможно также, что Берии, как и Сталину, помогал богатый покровитель (торговец тканями, который нанял Марту в качестве прислуги). После отречения царя Берия вступил в партию, служил в армии