Советский Союз. Голод в основном закончился. Настало время ликовать. В статье «Зодчий социалистического общества» (Правда. 01.01.1934) верховный подхалим Карл Радек описывал, как будущий историк на 50-летие революции читает лекцию в школе междупланетных сообщений. Лектор, оглядываясь на прошлое из 1967 года, подчеркивает удивление мировой буржуазии, вызванное тем фактом, что унаследовавший Ленину новый вождь стремительными темпами построил социализм, невзирая на яростное сопротивление капиталистических элементов и их пособников. Автор пишет о Сталине, что тот – «великий ученик великих учителей, став[ший] уже учителем», называет его «слепком от ленинской партии, костью от ее кости, кровью от ее крови». Успех Сталина объясняется его «творческим марксизмом», близостью к кадрам, его решимостью и верностью делу Ленина. «Он знал, что он выполнил клятву, произнесенную десять лет назад над гробом Ленина, – указывается в статье. – И это знали все трудящиеся СССР, и это знал мировой революционный пролетариат» [1086].
Ровно через десять лет после того, как Сталин поклялся в этом, 26 января, в Большом Кремлевском дворце открылся XVII съезд партии, на который прибыло 1225 делегатов с решающим и 739 делегатов с совещательным голосом, представлявших 2,8 миллиона членов и кандидатов в члены партии. Согласно уставу партии, съезды следовало проводить ежегодно, но с момента предыдущего съезда прошло три с половиной года, больше, чем когда-либо раньше [1087]. В «Правде» съезд был назван «съездом победителей». Диктатор великодушно позволил вернуться в партию видным деятелям оппозиции после того, как они еще раз публично признали свои ошибки. С трибуны съезда прозвучали их мазохистские призывы к «единству», причем Каменев защищал личную диктатуру Сталина (хотя он же отважно осуждал ее на XIV съезде) [1088]. Бухарин, которого Сталин в дальнейшем назначил главным редактором «Известий», заявил на съезде относительно правого уклона: «…эта [наша] группировка неминуемо становилась центром притяжения всех сил, которые боролись с социалистическим наступлением, т. е. в первую очередь наиболее угрожаемых со стороны социалистического наступления кулацких слоев, с одной стороны, их интеллигентских идеологов в городах – с другой», что усилило опасность «преждевременной интервенции». Он дал высокую оценку плановому хозяйству и пошутил: «Гитлер… желает оттеснить нас в Сибирь… [а] японские империалисты… хотят оттеснить нас из Сибири, так что, вероятно, где-то на одной из домн Магнитки нужно поместить все 160-миллионное население нашего Союза» [1089].
В первый вечер работы съезда с четырехчасовой речью, задавшей его тональность, выступил Сталин. «Говорил… не торопясь, будто беседуя, – записывал в дневнике очевидец. – Острил. Чем дальше говорил, тем ближе был к аудитории. Овации. Взрывы смеха. Полнокровно. Но речь практичная, работная» [1090]. Сталин призвал к подотчетности, упомянув о «трудностя[х] нашей организационной работы, трудностя[х] нашего организационного руководства. Они гнездятся в нас самих, в наших руководящих