поступить в Гарвард на следующий год, не сдавая заново экзамены…»
К письму был приложен длинный список пройденного (английский язык и литература, французский язык и литература, латынь, греческий, история Греции и Рима, физика…).
В начале апреля Шарлотта Чэмп Элиот послала в Milton Academy официальную просьбу о приеме Тома в школу. И только в июле (22-го) она наконец сообщила директору об оценках: В+ по истории (соответствует 4+), В по французскому, С по английскому, латыни, греческому и алгебре, D по геометрии (планиметрии) и провальное Е по физике. Пытаясь объяснить оценку по физике, она сообщала, что учитель недавно испытал «нервный срыв» и не смог дожным образом завершить курс.
В письме от 23 июля она просила директора о личной встрече с нею и с Томом, чтобы получить подтверждение, что его примут. Ответ пришел от секретаря, т. к. директора не было в городе. В письме от 26 июля она снова просила о встрече, теперь уже в августе, со значением подчеркивая, что идею обучения в Milton Academy одобряет сам президент Гарварда. Письмо заканчивалось приглашением погостить денек в Истерн Пойнт, в доме Элиотов и полюбоваться прекрасным видом.
Наконец вопрос с поступлением был улажен. Следующее письмо, от 28 августа, интересно подробным обсуждением учебных предметов, которые мог бы выбрать Том, что подчеркивало почти всеохватывающий характер родительской опеки. Рассматривалось также несколько практических вопросов – например, какого размера сундучок для вещей брать в общежитие и понадобится ли фрак для торжественных случаев… В сентябре (Том уже принят) уточнялось его отношение к спорту:
«Я думаю, лучше, если я объясню вам, почему Том не может играть в футбол и участвовать в занятиях другими видами спорта, требующих физического напряжения, где существует риск резких усилий. Он страдает от врожденного разрыва (брюшной стенки. – С. С.), который, по мнению нашего доктора, поверхностно излечился, но, поскольку мышцы живота в этом месте до сих пор ослаблены, по-прежнему необходима осторожность… Том до сих пор не понимает до конца границы своих физических возможностей, будучи едва ли не единственным, кого освободили от футбола…»[46]
Наконец, в мае 1906 года Шарлотта обсуждала вопрос о купании сына: «Том написал домой, прося дать разрешение на купание в каменном карьере рядом с Академией. Поскольку требование такого разрешения – это нечто новое, создается впечатление, что тут есть какая-то опасность, и мистер Элиот и я хотели бы знать, каковы условия купания…»
После того как директор успокоил родителей, что купание происходит в безопасных условиях, разрешение все же было дано. В своем письме он также уверял, что Том кажется теперь гораздо счастливее, чем в первые месяцы в школе, и гораздо больше и охотнее общается с товарищами.
Можно добавить, что отношения у Тома с товарищами по школе сложились вполне приличные, но ему почему-то дали прозвище «Большой Шлем» (имея в виду, скорей всего, карточный термин).
Год в Milton Academy почти не привел к улучшению оценок. Но,