в твёрдом переплёте. Скользкая поверхность уже тронула плесень. Зачем его тут спрятали, непонятно. Иван, испытывая жгучее любопытство, приоткрыл блокнот:
«02.03. (число едва читаемо)
Снова слышал этой ночью жужжание. Будто просачивается сквозь стены. Не знаю, может, просто нервы. Но сны стали невыносимыми – кошмары, в которых темнота держит меня за ноги…»
Стрелков почувствовал, как у внутри разливается щемящее чувство. Слишком знакомо звучит. Он перевернул страницу:
«…стал просыпаться в холодном поту. Всё время кажется, что нечто ползёт по полу, царапая углы комнаты. Шелест повсюду. Смотрел – пусто. Но оно не уходит, я чувствую…»
Слова написаны торопливым, рваным почерком. На полях заметны блёклые подписи: «насекомые?», «чей-то шёпот?», «держись…».
– Чёрт, – тихо проговорил Иван. – Ещё один такой, кто… как там, «не выдержал»?
Переворачивая страницы, он видел, как записи становятся всё короче и всё более обрывистыми, теряя логику. Иногда фигурировали фразы вроде «…не могу спать…», «гул в голове…», «мне показалось, за стеной кто-то шепчет…». Затем дневник резко обрывался. Последняя запись датирована шестью месяцами назад. Бросился в глаза момент: «Если свалю – простят ли меня…» И всё. Словно человек собрался куда-то, но куда?
Сердце Ивана участило ритм. Он бережно вложил дневник обратно в футляр и решил внимательно осмотреть пол ближе к стеллажу. В пыльном слое виднелся отпечаток ботинка. Свежий? Неясно. Может, это Дмитрий шарился? А может, и не он. В любом случае ощущение обречённости становилось всё сильнее, как будто судьба нашёптывала: «Смотри, ты можешь стать продолжением этих записей».
– Хватит себя накручивать, – пробормотал он, словно успокаивая себя. – Бабка надвое сболтнула, а я уши развесил.
Закрыв подсобку, он заглянул в диспетчерскую – небольшую, с окошком, выходящим на трассу. Ею, по словам Дмитрия, после реконструкции уже не пользовались, переведя обслуживание посетителей в торговый зал. Там стоял мёртвый компьютер, покрытый слоем пыли. Под столом валялись грязные листы накладных и папки. Всё это было востребовано в «прошлой жизни», когда на заправку действительно ездили люди и всё работало, как часы. Сейчас же это место зависло в забвении. Взгляд упал на тонкую паутину в углу окна. В ней был высохший жук, остатки которого нелепо болтались на паутинке. «Символично», – подумал Иван, вспомнив про дневник и жужжание.
Невольно в голову закралась трусливая мысль: а не махнуть ли отсюда к чёрту, пока ещё день? Но тут же в висках стегануло горькое напоминание: он не может просто вернуться – слишком велик риск вновь столкнуться с людьми, которым он успел перейти дорогу. Назаров не догадывался, что не Иван так удачно попался ему на пути, а Стрелкову повезло найти в его лице место, где его вряд ли найдут. В этой глуши шансы уцелеть были весьма высоки: редкие клиенты, мало свидетелей.
«Придётся терпеть».
***
Пока Иван осваивал территорию,