ещё не видел.
Васька приблизился к отцу и подставил ладонь, ему уже было стыдно, что он проявил слабость, и, заглядывая отцу в глаза, участливо произнёс:
– Так ему и надо, правда, пап? Не будет кусаться!
– Правда, сынок, выбрось его в помойное ведро. Васька выбросил клеща и тут же забыл о нём, забыл и Виктор. В районную больницу его привезли уже без сознания, и врачи оказались бессильны.
Вот и ещё одна вдова плотно сомкнула губы и, удерживая в опустевшем сердце боль утраты и горечь одиночества, с головой ушла в работу и заботы об осиротевшем сыне.
Ферма выжимала все её силы, но она же и не давала сойти с ума от горя и отчаяния. Вечером, едва коснувшись головой подушки, Кира погружалась в спасительный сон, чтобы с первыми лучами солнца приниматься за работу. Сынишка подрастал и становился всё больше и больше похожим на своего отца.
За шесть послевоенных лет колхозное стадо разрослось, и коровник стал тесен. Пётр Леонидович задумал построить отдельный телятник, не помешало бы и перекрыть крышу на старой ферме, но своих плотников не хватало, и заготовленный для строительства животноводческого комплекса лес терпеливо ждал своего часа. В первые послевоенные годы ни о каком строительстве он и не помышлял – мужских рук катастрофически не хватало; коровы терпели тесноту, колхозники заготавливали и выдерживали лес и ждали, когда в крестьянских домах подрастут ребята и возьмут в руки топоры.
В райсельхозуправлении не стали ждать, и в колхоз «Победа» была направлена бригада из семи плотников. О таком счастье Пётр Леонидович даже и не мечтал. Долгожданных плотников поселили в пустующем доме, обеспечивали трёхразовым горячим питанием за счёт колхоза. На заботу председателя командированные отвечали ударным трудом, стены телятника с каждым днём поднимались всё выше и выше.
Васька с Мишкой пропадали на стройке с раннего утра до позднего вечера. Среди рабочих они выделяли дядю Петю, который их никогда не прогонял, называл сыночками, разрешал подавать гвозди и даже забивать их молотком. Дядя Петя из всех рабочих был самым молодым, и его самого старшие плотники тоже называли сынком. Если он был очень занят, ребята не подходили, чтобы не мешать, и наблюдали со стороны, как ловко он орудует тяжёлым топором. Они хотели стать такими же, как дядя Петя: одним ударом забивать огромные гвозди обухом топора, легко забираться по срубу под самую крышу и без всякого страха прыгать на землю с высоких строительных лесов. Наблюдать за своим кумиром стало одним из главных развлечением маленьких друзей.
Как хорошо, что кончилась война!
Для счастья рождены мальчишки эти.
Под вечер звали мамы из окна,
И ужинать домой бежали дети.
Дышали лесом, полем и рекой,
Делили и конфеты, и баранки,
До листопада оба день-деньской
Ныряли и чупахались в Светлянке.
И никого не тяготит вина,
И оба солнцем ласковым согреты.
Их жизнь, как полноводная весна,
На улице – вовсю бушует