и устремилась дальше, унося на своей спине трухлявые остатки рухнувшего моста.
Танцующие в водоворотах льдины создавали праздничное настроение, а может, и не только льдины. Счастье, переполнившее сердце Фаины, искало выхода и вот-вот готово было прорваться наружу, как сбросившая ледяные оковы, шаловливая весенняя Светлянка. Девушка и сама не заметила, как запела:
– Ой, рябина кудрявая, белые цветы… – песня вылилась откуда-то из самой глубины её души.
– Кудрявая, кудрявая!– рассмеялась Кира, – точь-в-точь, как голова у Геночки Шулакова!
Сердце Фаины встрепенулось, но девушка ничем не выдала своего волнения, всем видом показывая, что в этот солнечный весенний день на берегу бурлящей реки её интересует только недопетая песня. Она демонстративно не обращала на насмешниц-подруг никакого внимания и продолжала петь, провожая затуманенным взглядом уплывающие льдины. Не допев очередного куплета, перепутала слова:
– Из-за вас запуталась! – упрекнула она подружек.
– В Генкиных кудрях ты запуталась, а не в песне, ещё больше смутила её Октябрина.
Фаина предприняла отчаянную попытку отделаться молчанием, но подруг такой вариант явно не устраивал, и они дружно перешли в наступление:
– Выкладывай, Файка, свои секреты! Мы что, последними должны всё узнавать? – наступала Октябрина, – или ты забыла, что мы твои лучшие подруги?
– Или тебе Геночка всех подруг теперь заменяет? – с ехидцей добавила Кира.
Фаина сделала вид, что не понимает, о чём идёт речь: а что ей ещё оставалось? Её избранник зарекомендовал себя не только в Ягодном, но и во всей округе, мягко говоря, не самым завидным женихом, благодаря своему задиристому характеру, буйному поведению и пристрастию к крепким напиткам домашней выработки.
– Да что вы, девчонки, с чего вы это взяли, если что, я бы вам первым всё рассказала.
– Лучше не притворяйся, или мы не знаем, что Генка у твоей калитки простаивает?
– Приходит, – наконец начала сдаваться Фаина, – я что же, ему запретить должна? Пусть стоит, если хочет, это его личное дело.
– Зря приходит, тётя Поля скорее умрёт, чем отдаст тебя за Генку, – охладила невесту рассудительная Кира, – я бы тебе тоже посоветовала сто раз подумать, прежде чем к нему в объятия бросаться.
– Это кто в объятия бросается? – притворно возмутилась Фаина, прикрывая платочком покрасневшее лицо, чем ещё больше выдала себя – да мы с ним, если хотите знать, всего раз в кино сходили да ещё на танцы в «Путь Ильича», мне и рассказывать нечего.
Фаина скрыла от подруг, что уже не раз тайком от матери она выбиралась ночью за калитку к молодому кузнецу, что они уже целовались, и Генка подарил ей собственноручно выкованную подкову – на счастье. Эту подкову Фаина спрятала на самом дне старого сундука под своими вещами, а бессонными ночами мечтала о том, что придёт такое время, когда он прибьёт эту подкову над входом их общего дома.
Любовь к бесшабашному