назад мы не можем, т.к. там всё разрушено и завалено, и идет интенсивный массированный артобстрел. Выбора нет – только бежать через площадь, если это можно было назвать бежать. Так вот, мы пригнулись и аккуратненько, не привлекая внимания перебираемся через площадь, рядом взрывы, пули толпами мимо пролетают, причём с разных сторон. Мы прошли уже половину пути, как вдруг один из мужчин говорит: «Фигня эта война, главное, что мы живы». Мы втроём переглянулись, и как начали громко и судорожно смеяться, а тот парень не поймёт, чего мы ржём. Мы объясняем, что какое на хрен живы, в любой момент грохнут, мало того, что обстрел, так мы еще как мухи на блюдечке, и смеёмся безудержно, но при этом продолжаем пробираться через площадь к новому схрону. А тот парень говорит – ну смотрите, на нас под одеждой нано-броня – легкая и непробиваемая, защитные шлемы и всё это в режиме невидимости, и потом – мы из будущего, они из прошлого – они априори уже мертвы. И ржёт, а мы следом за ним снова начали истерично смеяться. В итоге мы перешли через площадь и пошли куда-то дворами…
Мы добрались до нового схрона, а там сюрприииз – немцы. Мы такие заявляемся – с ящиком и полубомжи с автоматами. Нас, естественно, арестовывают и начинают допрашивать, мы честно сказали, что это наш ящик, мы живые, а они мёртвые и ни хрена мы им не отдадим и не сдадимся, и дико ржём. Немцы не поняли, и офицер дал команду нас изолировать. Короче нас связали, автоматы отобрали. Сидим в углу и тихо смеёмся – вот их сюрприз ожидает, а между собой договорились говорить только на немецком языке и прикидываться фашистами. Допрос начали с меня – я преспокойно общаюсь с офицером на его родном языке, говорю, что мы здесь по заданию фюрера, стережём его личное имущество и нам положен не допрос, а охрана. Потом допросили моих товарищей, они сказали тоже самое. Офицеру ничего не оставалось делать, как всё это уточнить, но нас пока не отпустили. Хотя фюрер был вообще не при делах, он даже и не догадывался о нашем существовании, а не то, что бы об артефакте. Это была наша выдумка которой мы блефовали.
В итоге, меня и еще одного парня забрали снова на допрос, а двое – одетые в женское, остались сидеть под охраной. Не помню, что было на допросе, но, когда мы вернулись, эти наши двое стояли переодетые в мужскую одежду начала 21 века – в джинсах и светло синих футболках. Они стояли со связанными сзади руками возле стены и их планировали расстрелять. Видимо им не понравилось, что это были мужчины, переодетые женщинами. Мы кинулись кричать – не смейте, мы по заданию самого фюрера, но нас не слушали и готовы были уже привести приговор в действие, как вбегает связист с телефонограммой. Офицер читает, и даёт отбой расстрелу. Я облегчённо выдыхаю и после этого нам начали оказывать всяческие почести – напоили, накормили, предложили отдохнуть. Мы под офигели, т.к. ничего не поняли, нам было важно знать, что в этой телефонограмме было написано. Но глядя на офицера, который там командовал, мы поняли, что для него наш арест очень и очень плохо отразится и сейчас, и в дальнейшем. Я включаю телепатию