под мазью (белёсой зернистой «кашей») постепенно затихали, и сводящее с ума раздражение в почти насквозь пробитом плече с каждой секундой становилось спокойнее и терпимее.
– Пить… – едва слышно прошелестел сухими растрескавшимися губами Сергей.
Заботливая сиделка тут же приложила к его рту напитанную водой губку.
– Как… я… тут… оказался? – напившись, прохрипел Сергей уже почти своим голосом.
– О, заговорил уже, – грузно плюхнулся рядом на край мата пришедший, как и обещал, проведать болезного Артём Борисович. – Да уж, натворил ты дел, практикант… Тебе ж русским языком было велено оставаться внизу и ждать остальных. Какого хрена в одиночку-то попёрся?
– Люди ведь… Хотел закрыть… поскорее…
– Закрывальщик, блин!.. Ремня б те всыпать за чудачества такие, практикант. Да ты уж и сам себя эвон как наказал, аж места живого на теле не осталось. Чё лыбишься-то, камикадзе фигов?
– Поверить… не могу… Что жив… остался…
– Ну что тебе на это сказать… – хмыкнул в седые усы Артём Борисович. – Дуракам везёт. Рухнувшее на тебя тело живоглота в закутке примерочной кабинки, как одеялом, прикрыло от прочих тварей. А твой Целебный пот оказался достаточно эффективным антисептиком, чтобы в луже ядовитой крови монстра поддерживать искру жизни в твоём теле до нашего прихода. Я так понял, живоглота схлопнувшимся порталом развалило?
– Угу.
– Что зеркальные порталы смог разрушить, конечно, хвалю. И премию даже за это полагающуюся тебе выпишу. Но за то, что приказа не исполнил и сосвоевольничал, тоже оштрафую со всей строгостью!..
– Артём Борисович, но вы же сами говорили, что, если б не его решительные действия… – попыталась было вступиться за Капустина Лизавета, но была решительно перебита начальственным окриком:
– Ну-ка цыц у меня! Ишь, моду взяли наперёд батьки в пекло… А ты чего там лыбишься снова? Герой, растудыть твою!.. Я про штраф не шутил! Обязательно за подобные выкрутасы рублём накажу. Чтоб впредь неповадно было!.. Не, ну ты глянь на него! Я ругаю – а он того гляди захохочет!
– Борисыч, да хорош уже нагнетать, – раздался откуда-то за матом в изголовье Сергея голос невидимого из лежачего положения Митюни. – Победителей не судят – твоя ж фразочка-то. А всем понятно, что именно практикант Капустин прорыв закрыл.
– Цыц, кому сказано! – хлопнул ладонью по коленке начальник представительства, чем неожиданно спровоцировал целый хор невидимых Сергею защитников, сгрудившихся рядом с Митюней за головой лежащего парня:
– Ну, Артём Борисович…
– Шеф, правда, он сделал это…
– Пусть чудом, но парень справился…
– К тому же он только практикант, и формально… – Этот голос Сергей узнал. Он принадлежал наставнику Александру, с которым в последнюю неделю у него были натянутые отношения.
– Чья бы корова мычала, – перебил последнюю фразу Артём Борисович. – Вы чего вообще тут столпились? Все дела уже переделали? Как видите,