вдвоём, поскольку не могли их расцепить – настолько крепко Садополк держал в руках тело своей возлюбленной, что разделить их можно было лишь отрубив ему руки. На утро они лежали так же в обнимку в состоянии лекарственного сна. Их за долгое время никто не дёргал, не причинял им боль, не ставил болезненные эксперименты. Покой, долгожданный и столь желанный, но, увы, доступный только на очень короткое время.
– Расчётное время прибытия – 15 минут! – проорал кто-то в динамик внутреннего оповещения.
Ярослава сладко потянулась и вновь обняла Уранова, который медленно выплывал из глубин своего тяжёлого сна.
3
Хмурому снилось море, его любимое, Азовское. Снилось как плывут в нем дельфины, как смеются весело его жена и сын с дочкой, брызгаясь в друг друга прозрачной солёной водой. Снилось как он получил первый отпуск за несколько лет военной службы и смог устроить полноценный отдых себе и своей семье. Смена кадра…
Вот уже его дети закончили военную академию и стали офицерами, вот они празднуют это с друзьями… Становятся первыми участниками экспериментальной программы «Улучшенный ген».
Генералиссимус задергался во сне. На его глазах дети стали превращаться в безумных мутантов, они начали рвать на части его жену, свою мать… Дочка оторвала женщине голову и со смаком начала обсасывать торчащий кусок позвоночника. Сын высасывал кровь из оторванной головы. Руки Генералиссимуса дрожали, но усилием воли он заставил себя достать табельный пистолет и нажать на курок. Его жена мертва, дети тоже, он поднимает руку и засовывает пистолет себе в рот, в этот момент врываются какие-то люди в белых герметичных халатах, отнимают у него пистолет, что-то вкалывают в вену и кладут его на носилки, он поворачивает голову и видит, как его дом сжигают из огнемётов. Вот он в палате… он не хочет ни есть, ни пить, ни говорить, он не хочет даже умереть. Вокруг него и внутри него пустота, вакуум, небытие… Ему что-то колют, кто-то с ним постоянно разговаривает, какая-то женщина в круглых маленьких очках и в бело-розовом халате заходит каждые два часа, садится напротив него и пишет, пишет, пишет. Старосвят смотрит в одну точку, на стену, ему кажется, что там его ждут его жена и дети, он пытается встать и пойти к ним, но ноги не слушаются, жена начинает отрывать себе голову, а его дети откусывать от тела матери куски. Он вскакивает и падает прямо на эту странную женщину… она обнимает и гладит его по голове, что-то говорит на ухо, потом делает ему укол и тащит на койку.
Опять смена кадра. Он лежит в капсуле, его разрезают и что-то вшивают в организм, вставляют какие-то странные коробочки, размером с паука, это всё без анестезии, но боль он не чувствует, только раздражение – он не хочет, чтобы кто-то был с ним рядом, не то, что рядом, даже в радиусе ста километров. Опять такое желанное забвение.
– Товарищ Хмурый, товарищ Хмурый!! – слышит сквозь сон Старосвят. – Мы прибыли.
– Отлично, сейчас буду. Приготовиться к обязательному досмотру!
– Есть!