возможно, чтобы провести там всю свою жизнь. Женщина не хотела отдавать его в это место, её сердце разрывалось от боли, но другого выхода не оставалось. Вот она уже стоит перед трёхэтажным зданием приюта. Его серые стены источают холод, а само здание кажется пугающим и неприветливым. От одного его вида по коже пробежали мурашки. Было видно, что приют постепенно разрушается: ему давно не делали ремонт, и стены начали осыпаться, обнажая потрескавшуюся краску. На окнах виднелись решётки, а на втором этаже зажёгся яркий, почти манящий свет.
Мимо промчалась белая кошка, спасаясь от ливня, и юркнула в открытое окно на первом этаже.
С верхних этажей доносился детский смех, но он был странным – изломанным, словно сквозь него проступала невыносимая боль. Этот звук резал слух женщины, вызывая тревогу.
В её голове мелькнула мысль: нужно бежать, сломя голову, пока не поздно.
Она продолжает идти вперёд, несмотря ни на что, с решимостью и напором. Единственным звуком, нарушающим тишину, помимо шума дождя, было учащённое биение её сердца. Женщина тяжело вздохнула, подошла к двери приюта и уверенно поднялась по трём бетонным ступеням.
С болью в душе она осторожно положила мальчика на пол. Оставив записку и бросив на него последний взгляд, женщина посмотрела на массивную дверь с бронзовыми ручками и трижды постучала. Услышав детский плач, она быстро скрылась, растворяясь в ночной тьме.
Глава 1
1глава
Кайлер Мэнсфильд
Облокотившись об старую стену приюта, я надеялся, что сегодня смогу набрать хотя бы пару дельке¹ на еду. В последние дни мне совсем не везло с грабежами. Совсем недавно меня избили четверо 17-летних парней с улицы и забрали всю милостыню, которую мне удалось выкрасть у проходящих ремесленников и торговцев. Я пытался как-то защитить себя, но всё было напрасно. Парни были сильнее, и их было больше. Я не был из числа счастливчиков, которым удавалось хорошо жить и не попадать в неприятности.
Вчера я перебрался на самую окраину города в надежде раздобыть хотя бы немного денег. Но проклятый дождь спутал мне все карты. Я знал, что грабеж – это не выход, но иногда умирать с голода было страшнее, чем рисковать.
Я сидел у размытого окна и наблюдал, как оборванные, грязные дети на улице пытались развлечь себя, как могли. Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я провел в приюте «Ржавчина». Его название полностью оправдывает обшарпанный вид. Жизнь здесь была невыносимой, и я ненавидел её всей душой. Кормили нас отвратительно – на завтрак давали такую пищу, что даже собаке было бы стыдно это есть. Дети всегда ходили грязными, ведь мылись всего несколько раз в месяц.
Первое, что вам следует знать обо мне: я ненавидел детский плач, поскольку в приюте всегда были слышны крики детей. Они либо страдали от боли, либо просто скучали, а воспитатели, как правило, не обращали на это внимания. Из-за этого я постоянно не мог заснуть и пытался закрыть уши подушкой. Когда терпение подходило к концу, я вставал с кровати и уходил к ним, мечтая их успокоить, но меня всегда отгоняли няни, велев не шляться без дела и возвращаться в свою комнату.
В общем, жизнь в приюте была далеко не лучшей. Как только подрасту и смогу накопить достаточно денег, я обязательно сбегу отсюда.
Я взглянул на настенные часы, на которых было указано четыре часа. Через час по городу будут ходить стражи порядка, как по расписанию. У меня есть ровно час, чтобы обворовать карманы прохожих и скрыться. В приюте было очень мало ребят моего возраста. Я никогда не участвовал в кражах с ними, поскольку полагался исключительно на себя.
Спрыгнув вниз с подоконника я начал разминать затекшие от долгого сидения мышцы. Схватив свою потрёпанную коричневую сумку, я покинул спальню и спустился по лестнице вниз.
Дети проходили мимо, а на полу валялось множество отходов. На лестницах встречались банановые шкурки, а по полу даже передвигались мыши. Да уж до сих пор был в шоке, как этот приют ещё не развалился.
Я уже был близко к входной двери, готовясь выйти на улицу и пойти по своим делам. Как чей-то громкий голос меня остановил.
– Эй, Кайлер, стой! Куда это ты идёшь? Кто дал тебе разрешение выйти?! – Этот голос был мне знаком – это была наша воспитательница. Она следила за младшей группой, включая также старшую.
Проигнорировав её слова, я подошёл к двери.
– Стой! Если ты сейчас выйдешь через эту дверь, я заколочу её гвоздями! И ты больше сюда не зайдёшь!!
Она уже какой год подряд этим угрожает. Я ухмыльнулся и спокойно вышел на улицу, даже отсюда были слышны ее яростные крики. Немедля я пошёл в ближайший рынок, там обычно бывает много народу.
Мои мысли прервал звук голосов и шелест пакетов. Не успел опомниться, как уже оказался у рынка. Здесь на прилавках продавали овощи и фрукты, а также всякие мелочи, которые привлекали внимание прохожих.
Мужчины в костюмах быстро проходили мимо лавок, не обращая внимания на