лекции и много общался с Сергеем, который был вполне взрослым человеком с богатым жизненным опытом; его уровень развития позволял ему нигде не работая содержать себя, сына-студента и любимую женщину. Сергей пытался в точности следовать Пути воина; в его фальшивые истории о себе я не очень-то верил, но я хотел, чтобы он был моим учителем, и какое-то время он был для меня ориентиром, образцом, на который надо равняться.
Перед каждой сессией, каждым экзаменом я сильно волновался; Сергей порекомендовал упражнение, благодаря которому я смог выработать в себе отрешенность: во время ходьбы следовало слегка скосить глаза таким образом, чтобы предметы начали двоиться, и все время движения удерживать глаза в таком положении. Руки должны были быть свободны, а между фалангами пальцев, впритык к ладоням (за исключением больших пальцев), должны были находиться какие-нибудь одинаковые небольшие предметы (я использовал сушеные каштаны). Все время выполнения упражнения внимание должно было идти на ощущение умеренного давления на внутренние стороны фаланг. Это упражнение хорошо дополняло правильный способ ходьбы, и первые заметные результаты проявились уже через несколько недель.
Путь воина в «школе философов» не приветствовался, а энергия тенсегрити усилила мой нараставший скепсис: несколько раз своими вопросами и замечаниями я едва не сорвал лекции, которые читали мои старшие товарищи для небольшой группы, куда я входил. Тогда же я открыл для себя Борхеса, в результате чего Ричард Бах для меня умер, а Гессе перестал существовать на долгие годы.
Из преподававшегося в «школе философов» я выбрал для себя несколько правил, которые так или иначе были потом у меня в голове все последующие годы. Правила были такими:
1. Не нужно привязываться к старым формам.
2. Во всем ищи принципы.
3. Герметический девиз: «Сметь. Желать. Знать. Хранить молчание».
4. Правило ученика египетских мистерий: «Прежде чем задать какой-либо вопрос смотри, слушай, наблюдай, впитывай, запоминай».
Незадолго до переезда «школы философов» в центр города состоялась чистка библиотеки: новый руководитель и проинструктированный им внутренний круг выбрасывали идеологически вредных авторов. Я запомнил только книгу Гурджиева, которую оперативно подобрал Роланд, серьезный мужчина старше меня возрастом, над которым из-за его флегматизма было принято подшучивать. Имя автора мне ничего не говорило. Вскоре я где-то подцепил сплетню о том, что якобы Гурджиев был учителем Сталина, и меня это крайне заинтриговало. Руководитель же «школы философов» на мой вопрос о Гурджиеве ответил: «Этому человеку Великими Учителями было оказано высокое доверие, которого он не оправдал». Меня эта фраза не убедила уже тем, что ей предшествовала «оценка» Пути воина от этого же руководителя: «Разве может быть что-то более великое, чем «Тайная доктрина»? О, нет, тысячу раз нет!» – почему же при этом Путь воина был стабильно популярен в Приморске, этот человек понять так и не