Нас весьма заинтересовала твоя встреча с Прядильщицей.
– Ну конечно…
Смотритель пресек бы сопротивление в зачатке задолго до того, как оно набрало бы силу.
– Мне пора. Если меня застукают…
Она прервала меня с застывшей улыбкой:
– Тебя уже застукали. Вот же я.
С такой же улыбкой я ответила ей:
– И поэтому мы прячемся в чулане?
Я пошла на огромный риск. Но так у меня появился шанс на спасение. Хотя бы сейчас.
Она прищурилась, а затем открыла дверь, выглянула на лестницу и отступила, чтобы пропустить меня.
– Убирайся отсюда. И ни слова…
Но не успела она договорить, как я уже бесшумно сбежала вниз по лестнице, все ниже и ниже, пока не добралась до нижней площадки. Я проскальзывала по коридору от тени к тени, стараясь избегать света, льющегося от ламп, пока не оказалась у себя в комнате.
Я тихо закрыла дверь, и на меня накатило облегчение. Здесь я в безопасности. В этой комнате едва хватало места для кровати и приставного столика, но она была моей. Под кроватью аккуратными стопками с ровно совмещенными корешками лежали книги. Стены были сплошь покрыты картинами, которые я рисовала углем и черной тушью. Деревья и птицы, озера и ручьи – настоящее буйство обрывочных воспоминаний, лишенных красок. Я скучала по нашему миру. Мне не хватало воды и света, но больше всего мне не хватало красок.
Когда я улеглась в кровать, у меня задрожали руки. Никак не получалось унять мысли о Сопротивлении. Неужели кто-то пошел против Смотрителя? На такое и надеяться страшно. Это похоже на сказку, только куда более невероятную, чем в любой из тех книг, что я находила на втором этаже библиотеки. Надежда наполнила все мое сердце, пустила в нем корни и продолжала расти.
А что, если это правда?
Вдруг надежда во мне сдулась, словно корочку пирога прокололи ножом. В голове раскатывались слова Прядильщицы:
«Ты должна отыскать Эллу. Это вопрос жизни и смерти. Сегодня».
Я сунула руку в карман и схватила спички – мой талисман от страха, и вышла из комнаты, пока не передумала, потому что замысел этот был просто нелепым. Вниз по коридору, вниз по узкой лестнице, к деревянной двери с надписью «Flammae ac fumo».
Заперев дверь, я осмелилась зажечь свет. В этом зале, погребенном глубоко под землей, не было окон. Костер был сложен. Все было готово к тому, чтобы разжечь огонь. Увидев это, я мысленно запротестовала.
Я настолько сосредоточилась на том, что мне нужно сделать, что даже не думала о том, как я это сделаю. Глядя на почерневший от дыма шест, я поняла: принять решение – одно дело, но довести все до конца – совсем другое. Каким-то образом мне нужно было приковать себя, зажечь спичку и распевать в одиночку и при этом не кричать.
Мне нужна была помощь.
Единственным человеком, способным мне помочь, была та, ради поисков которой я нарушила правила. Это была Элла.
Я не знаю, под силу ли мне это. Я прошептала ее имя – мой оберег от сомнений.
Если сперва разжечь костер, я не смогу на него взойти. Но чиркать спичкой руками