установилась нехорошая тишина. Но в следующий миг Тищенко раскололся и залился смехом. И его товарищи сделали то же самое.
– Да ты шутник, – пробормотал Ратманов, чувствуя, как злость накатывает на него, – за такие шуточки убивать надо.
– Ой, не будь таким серьезным, Жорж! – ответил Тищенко, подмигнув. – На самом деле у соседей твоих, певца этого непутевого, из статистов частной оперы Зимина, как его там?..
– …Миши Новгородцева, – подсказали другие полицейские.
– Вот, да, у него стырили семьдесят пять рублей! А у хозяйки твоей – дорогой сервиз, из которого она запивала чаем конфетки фабрики Сиу. И у студентов, которые у тебя за стенкой, тоже что-то пропало. Хотя что с них взять-то? Но говорят, даже панталоны умыкнули из соседней прачечной!
– Во дела, – Ратманов впервые улыбнулся, хоть и кривенько. – Панталоны, говоришь? Надо же, как же они живут-то теперь без них?
– А вот так! – Тищенко вновь захохотал, а чуть-чуть успокоившись, продолжил: – Понятно, что подозрение сразу пало на двух девиц с Драчевки[20], с которыми ваш Новгородцев позволял себе всякое, знаете ли… Но где их теперь сыщешь?!
– На Драчевке, – улыбнулся Ратманов, чем немного разрядил обстановку.
Вместе с тем он чувствовал и собственную если не вину, то ответственность за происходящее. Все-таки полицейский, живущий в одной с ними квартире и у которого вроде бы ничего не пропало.
– В последнее время я был немного занят, – напомнил он. – А тут такое.
– Да я все понимаю! – отмахнулся Тищенко. – Но ты держи ухо востро, а то вдруг еще что пропадет, а силы нашей полиции не безграничны!
После чего под общее улюлюканье полицейские покинули комнату. А Ратманов едва дождался, пока все уйдут, чтобы быстро раскидать в разные стороны старые доски пола. Ведь там был тайник с оружием, оставшимся от его прежней воровской жизни.
«Фу, пронесло!» – подумал он, удостоверившись, что все на месте. Но что теперь делать с этим добром? В новом статусе, в каком отныне пребывал Ратманов? И в квартире, с которой в ближайшее время он надеялся съехать?
Тем же утром пока еще вольнонаемный агент сыскной полиции второго разряда уверенной поступью зашагал по направлению к Малому Гнездниковскому переулку. До штаб-квартиры его службы было не так уж далеко. А добравшись до места, он остановился у входа. Потому как путь ему преградила ж… спина немолодого дворника, также трудившегося на полицию[21].
– С добрым утром, Каллистрат!
– С добрым. Ну конечно. Вы сами-то себя слышите? – проворчал старик, продолжая мести и перекрывать собой вход.
– Что-то не так, Каллистрат? – вежливо осведомился Ратманов.
– Да как вам сказать… – отряхнув руки о потертый фартук, дворник наконец разогнулся. – Оплата нашего труда, знаете ли, не радует. За что мы тут служим? За Бога, Царя али Отечество? Полицейские начальники в конец охренели! Ни уважения, ни понимания… А мы, как ни старайся, а все одно, будто невидимки!
Георгий