дорого на этом свете, а третий – во время Великого судного дня. Умерев во второй раз, они становятся неопасны, лионджи больше не боги воплоти, а измученные старики, миллионы раз воспроизводящие в сознании события прошлого, пытаясь испытать те эмоции, что они испытывали когда-то. Испытать новую радость они неспособны. Лионджи, словно падальщики, питаются чужим горем, но уже не причиняют никому вреда».
Ничто больше не интересовало Луция в этом мире, и потому, купив небольшой домик с белыми круглыми колоннами на самой окраине столицы, он стал никому не известным отшельником, проживающим остаток своей бессмертной жизни.
Пройдут столетия, прежде чем кому-нибудь еще будет суждено пополнить ряды лионджей.
Пролог. Часть 2. История Шенхеля
Младший инспектор государственной безопасности Шенхель Гонсфер Лоренцен переминался с ноги на ногу в кабинете своего начальника – инспектора Энбергена, который, уткнувшись в бумаги, игнорировал его присутствие. Шенхель вздохнул, обдумывая, как обратить на себя внимание, чтобы не вызвать гнев у своего господина.
Низкорослый, пухлый, вечно одетый в неопрятную одежду Шенхель вызывал лишь насмешки у коллег и знакомых.
Его лицо имело неприятную особенность постоянно краснеть в любом душном кабинете и тут же, словно капельками росы, покрываться потом. И младший инспектор, ежеминутно извиняясь перед начальником, был вынужден вытирать пот лежащим в кармане носовым платком.
За глаза Шенхеля называли «идеальным подчиненным», потому как никто ни разу не услышал от него хотя бы одного недовольного слова, какие бы неприятные вещи ему ни сообщали. Вместо этого младший инспектор, выдавливая улыбку, безропотно соглашался со всем: и с отправкой с инспекцией в самый дальний край Энноса, куда отказывались ехать все остальные, и с понижением жалования, и с работой в выходные…
Всю свою жизнь Шенхель мечтал о власти. В своих фантазиях он представлял, как увидев его, испуганные люди валятся на землю и, словно собаки, лижут языками его грязную обувь, желая, чтобы он бросил на них хотя бы один беглый взгляд. И тогда те, кто когда-то издевался над ним, узнали бы, что значит иметь дело с Шенхелем Гонсфером Лоренценом!
Господин Энберген, наконец, оторвался от бумаг и, подняв взгляд на топчущегося на пороге кабинета младшего инспектора, заорал:
– И чего это ты, трутень, тут молча стоишь? Я тебя когда еще вызвал?
Шенхель замер по струнке смирно и, натянув на лицо самую широчайшую из всех возможных улыбок, виновато промямлил:
– Я, я, побоялся вас побеспокоить.
– А я ничем не был занят, – язвительно фыркнул господин Энберген, – лишь тем, что ожидал, пока такая значимая персона, как ты, соизволишь явиться.
– Приношу искренние извинения, что заставил вас ждать, – пролепетал Шенхель, – больше такого не повторится.
По правде сказать, он бы и не смог угодить господину, прекрасно зная, что, попытавшись обратить на себя внимание, тут же получил бы