препода, агрессора, едва контролирующего свою ярость, и вежливого адвоката, ведущего светскую беседу в салоне авто. Чутье подсказывало, это далеко не все стороны его личности.
Меня одинаково сильно пугало и тянуло к нему. И тем печальнее было осознавать, что у меня нет ни единого шанса узнать его ближе. Вот если бы я была помоложе, возможно, могла бы его заинтересовать. А так напрасные мечты.
Покинув ванную, я заглянула к дочери. Она сидела на кровати, обложившись учебниками, и сосредоточенно грызла кончик ручки.
– Ты голодная?
– Нет, доставку заказывала. – не отрываясь от чтения, ответила София и сделал пометку в блокноте. – В холодильнике тебя ждут сырники.
– Спасибо. Откуда деньги?
Мне удавалось выкраивать из зарплаты мизерную сумму, которую Софии хватало лишь на обеды в институте. А тут доставка еды. Неслыханное расточительство в нашей ситуации. Поэтому я сразу заподозрила подвох.
В меня тотчас прилетел напряженный взгляд.
– Папа перевел десять тысяч.
Какая щедрость. За два года раздельного проживания мне не поступило ни рубля из тех ежемесячных тридцати тысяч, что назначил суд. Денис забил на алименты, ограничиваясь редкими подачками на карту дочери. И вроде стоит подать заявление в суд… но стоило подумать об этом, как меня вновь захлестнула волна страха. Пугали меня вовсе не бюрократические проволочки и бесконечное хождение по инстанциям. То мелочи. А вот новые угрозы, оскорблениями, агрессия, которые непременно последуют, реши я бороться за алименты – станут настоящим кошмаром и вполне реальным. Ведь помимо явно сломавшихся мозгов, у бывшего карьера на государственной службе, репутация и вообще новая подружка. Страшно представить, на какие меры он пойдет, получив постановление от судебных приставов.
Нет уж, увольте! Но больше алиментов меня расстраивало его нежелание общаться с дочерью. Денис никак не мог простить Софии, что та дала показания в полиции об избиениях, и полностью вычеркнул ее из своей жизни, помимо редких переводов, ничем не напоминая о себе.
– Встретиться не предлагал?
– Нет.
Невзирая на напускное равнодушие, я знала, она скучает. И наверняка была бы не прочь увидеться, вот только Денису это было не нужно.
– Послушай, я не против. Если вдруг…
– Знаю, ты уже говорила. – нетерпеливо перебила София. – Мам, мне надо заниматься. Извини.
– Уже ухожу.
Пришлось ретироваться в свою клетушку. В окно струился зеленовато-фиолетовый свет от вывески магазина, расположенного на первом этаже. А еще прекрасно слышались оповещения о рекламных акциях и разговоры покупателей. Интересно, что бы сказал на это Тион? Если его перекосило только от вида панельного дома, готова поспорить, от моей комнаты он бы пришел в ужас. Нет, помимо размеров, она была ничего. Я собственноручно поклеила светлые обои, напоминавшие венецианскую штукатурку, и купила мебель максимально благородного оттенка дымчатого дуба. На гардинах висели жемчужные