элерийцу также трудно вспоминать о нашей общей родине, но я не хотела лезть в его личные проблемы. Не сейчас. Конечно же, я не могла поведать ему обо всём со своей стороны. Просто намного проще доверять кому-то, зная хоть небольшую часть его предыстории, и мы оба хорошо это понимали.
Впрочем, даже при этих условиях я узнала, что он действительно родился в Сейшуне и прожил там до сознательного возраста, прежде чем был вынужден покинуть родину. Совсем немного, но я чувствовала невероятное единение, связанное с общей проблемой – разлучением. А что произошло позже – это детали, которые требовали время на раскрытие.
Таким образом, наше совместное пребывание тянулось, кувшины вина были отставлены, а некогда полная тарелка с закусками опустела. И уже совсем скоро нам нужно было завершать разговор, пока никто не вернулся. Тем более что на верхней палубе послышались посторонние шумы.
***
На следующий день после нашего разговора несколько крепких парней окружили меня на грузовой палубе и вытащили на поверхность. Меня раскрыли, и я не могла сложить в голове два плюс два, чтобы определить источник. Точнее… Причины этого было нетрудно понять: либо я просчиталась в своих действиях, либо меня выдали с потрохами Тай или Фило. Впрочем, в последнее абсолютно не хотелось верить. Не после всех этих задушевных разговоров.
Тем временем на главной палубе становилось тесно. Скорее всего, Аарон любил представления, потому что в мгновение ока меня поставили на колени посреди палубы, а вокруг выстроился, казалось, весь экипаж корабля. Был здесь даже амбал, которого я не видела с самого отбытия из Тидона. Судя по размерам, жить он мог только под открытым небом, поэтому совершенно не удивительно, что я не наблюдала его на нижних палубах. Во главе всей этой процессии стоял он собственной персоной.
На нём уже не было того фрака, как при нашей первой встрече, а лицо выглядело помятым от затяжного путешествия. Проступившая щетина и слегка растрёпанные волосы смотрелись необычно в рамках его образа, но при этом в лёгкой неопрятности не терялся тот дух невозмутимости, от которого мне было не по себе. С него всё ещё было невозможно считать ни одной эмоции. Мне казалось, что такой человек непременно может выбросить кого-нибудь за борт, если очень захочет.
Выйдя из толпы вперёд, он подошёл поближе ко мне, но взгляд его был обращён не на меня, а на подчинённых. Аарон начал вещать на человеческом, и благодаря времени, проведённому в бочке, я смогла разобрать бо́льшую часть его речи.
– Дорогие друзья! Несмотря на все наши усилия в порту Тидон, на корабль всё же пробрался один безбилетник, – он сделал наигранную паузу, прежде чем продолжить. – Мне пока неизвестны мотивы, но уверяю, наш путь не будет прерван из-за его присутствия на корабле.
Что тут сказать, этот человек умел играть на публику. Все вокруг начали переговариваться между собой. Однако в окружающих вообще не читалось беспокойство – возможно, тон и уверенность, с которой говорил их капитан, сыграли свою роль. А может быть, потому что перед ними на коленях стоял не кто-то