я закинул сумку в кладовой шкаф. Включив агрегат для стирки и облачившись в домашние серые шорты, с надписью «спорт» на левом бедре и старой дыркой на резинке, я решительно взялся за уборку. На уборку пыли с полок, подоконников и других различных поверхностей, ушло больше времени, чем я рассчитывал. Стиральная машина уже закончила полуторачасовой режим, когда я подключил пылесос к сети.
Я так радовался самостоятельной жизни, что беспрекословно принял все бытовые тяжбы. Я регулярно убирался, следя за квартирой. Мне самому было приятно, что дома чисто и опрятно, да и девушек в чистую квартиру не стыдно приводить. Со временем я научился готовить, и даже вправлять одеяло в пододеяльник. Развесив белье на застекленном балконе, я вымыл пол, и решил сменить постельное белье. Кровать в спальной комнате, чьи окна выходили во двор на детскую площадку, была расправлена и измята, точно также, как я ее и оставил, напоминая о моей скорби. Все три с половиной часа, которые я потратил на приведение дома в порядок, я провел в тишине, даже не подумав, как обычно включит мою любимую музыку.
Приняв освежающий душ, я отправился в магазин за продуктами к ужину. В белой футболке с широким воротом, и в голубых шортах до колена, я вышел из дома. Подойдя к парковочному месту рядом с нашим домом, за которое я регулярно платил, что бы мой автомобиль был под присмотром, я подошел к своей машине. Новенький форд нежно лилового цвета, который на последний день рождения подарили мне мои родители, за три недели простоя ужасно запылился, и тоже нуждался в уборке. Сегодня утром подвозя меня домой, отец все-таки решил вернуть мне ключи от форда, поверив моей убедительной речи о моей благоразумности, сказанной за вчерашним ужином.
Приобретя в супермаркете элементарный набор продуктов, я медленно поплелся домой. В последний раз в этот маркет я заходил вместе со Светланой. Каждый шелест листьев последнего августовского дня, напоминал мне, что Светик идет рядом, слегка касаясь меня плечом. Или же уставший порыв жаркого ветра, донесет до меня тонкий запах ее сладких духов. Тоска жирной пиявкой засела в моей груди, высасывая всю радость. Зайдя домой, мне не стало легче, а только наоборот. Я чувствовал себя брошенным и жутко одиноким. То чего я не замечал, будучи увлеченным уборкой, сейчас яро бросалось в глаза. Сразу при входе, в открытой прихожей, на боковом крючке, когда-то висела ее сумочка, а рядом, на зеркале, лежала ее косметика. На подоконнике кухни, в белый горшках, росли ее любимые фиалки. У окна, под колыхающейся белой шторкой, выбранной под цвет белых цветов на фоне кремовых обоев, стоял мягкий кухонный уголок, коричнево-кремовой расцветки, который Светик помогала мне выбрать позапрошлой зимой. Задвинув три белых табурета под бежевый овальный стол уголка, я разложил на столешницу кухонного гарнитура свои покупки. Казалось бы, мой гарнитур не вписывался в коричнево-кремовый дизайн кухни, но мне нравился его ярко салатовый фасад с глянцевым отливом, и белыми столешницами. Двухкамерный холодильник был пуст. Все наготовленное мамой три недели назад,