баптисты! – воскликнул я в неподдельном изумлении.
– Джо, держи себя в руках! – снова вмешался священник. – Продолжайте, мистер Келли, прошу вас!
– «…хранящихся на счетах в «Юнион Банк энд Траст», Ричмонд, Вирджиния, я завешаю своей воспитаннице, Лидии Грант, но лишь в том случае, если не будет выполнено условие, о котором я сообщила лично моему племяннику Джозефу Стоуну в адресованном ему письме.
Завещание написано мною собственноручно и удостоверено моим поверенным м-ром Хьюиттом Келли, эсквайром, седьмого апреля две тысячи двадцатого года от рождества Христова».
Поверенный закончил чтение и воззрился на нас поверх очков. Лидия, которая все это время безучастно сидела в кресле и никак не реагировала на мои выходки, молча встала и, не произнеся ни слова, вышла из кабинета. Я же остался сидеть, нерешительно вертя в руках корабль.
Это была деревянная модель шхуны примерно начала восемнадцатого века, притом сделанная весьма искусно – со вращающимся рулевым колесом, скрупулезно выполненной оснасткой мачт и фигурками матросов довольно-таки пиратского вида на палубе. Следует заметить, что мне остался непонятен символический смысл, который покойная тетушка, очевидно, стремилась вложить в этот подарок; однако я сразу же вспомнил жуткое видение, посетившее меня на крыше.
Кое-как разобравшись с сумбуром в мыслях (прямо скажем, всего одной: «Если накупить всех этих дерьмовых фейерверков на сорок миллионов, то удастся ли генералу наполнить тем, что останется от его особняка, хотя бы спичечный коробок?»), я встал и деловито обратился к священнику:
– Святой отец, можно с вами поговорить с глазу на глаз?
Схватив копию завещания, которую молча протягивал мне поверенный, я сложил ее, сунул во внутренний карман куртки, и мы со священником вышли на крыльцо, где я дал прочитать отцу О’Брайену тетино письмо. Если бы после конклава в Ватикане он увидел бы вдруг на балконе базилики Святого Петра нашего нынешнего президента, в прострации напялившего на себя белую сутану и прочие папские цацки, то и тогда его удивление не было бы таким сильным:
– Господи боже мой! Что это такое?! – вскричал он.
Мне сразу пришлось направить разговор в конструктивное русло:
– Это я у вас должен спросить, отец, что это такое – вы же у нас тут эксперт по добру и злу?
– Боже мой, боже мой, Джо, как же так, – причитал старик, – что мне с этим делать?
– Я думаю, отец, для начала вам нужно немного успокоиться. А потом посоветоваться с боссом, что ли. «Стучите, и отверзнется, молитесь, и чего-то там еще, а в это время птицы небесные…» – короче, мне ли вас учить, – пытался я придать ему бодрости.
– Джо, я правда не понимаю, – лепетал священник, – как она могла подумать такое про Лидию? Лидия, конечно, необычная девушка, признаю, но чтобы ведьма? Что это вообще значит?
– Уверен, отец, что у вас есть все необходимые знания и познания – что, безусловно, одно и то же – чтобы в этом разобраться. Вспомните хоть времена старой доброй Святой инквизиции!
– Господи,