наследие Семена Немировича Волха в сторону своего собеседника.
– Я же Вам принес, как память, как сувенир. Может, в Раджасе есть специальное место для таких вещей, – попытался возразить Нестор.
– Музей подарков? Как в передаче «Поле чудес»? – Кир весело рассмеялся. – Нет такого музея. Есть оружейный склад. И этому артефакту именно там и место.
Нестор вспомнил, какую роль сыграли несколько таких салфеток в битве при Иггдрасиле и согласился:
– Тем более. Я же потерять могу, выкинуть случайно, использовать просто – как салфетку. Или сработает случайно, навредит кому-то. Зачем мне такая ответственность?
– Считай, что сдал в арсенал и снова получил для оперативного владения. Под роспись! – по возможности строго сказал Наставник и Нестор послушно вернул салфетку в карман планшетки. – Кстати, сегодня в моем кабинете получишь и другие полезные вещи. Инструктаж пройдешь. Тебе предстоят напряженные будни.
Нестор ощутил, что беспокойство настойчиво просится в гости, – знал он эти «полезные вещи» и «напряженные будни». Но Наставник снова рассмеялся, чем отвлек от тревожных мыслей.
– Обожаю филологов! – Кир хлопнул себя по бедрам. – Глянь, что выцарапали. Точно такое же творчество видел в аудитории филфака, на задней парте. Даже почерк похож.
Нестор взглянул на столешницу. На том месте, где только что лежала салфетка Волха, под треснутым лаком покрытия было даже не выцарапано, а как будто выдавлено дугой прибора для выжигания:
«Холодно и зябко
Маленькой макаке.
Прилипают каки
К волосатой сраке».
И рядом с этой нравоучительной притчей была нарисована жалостливая обезьянья рожица – мохнатая, с сосульками на оттопыренных мочках.
– Заметили, какая чудная аллитерация? – восторгался Кир.
– Нет, – честно признался Нестор.
– Ну, как же! Такое чуткое чередование звуков «Л» и «К»! – Кир проиллюстрировал свои слова, несколько раз ткнув розовым пальцем в выжженную надпись. – Даже если слов не знаешь – проникнешься определенным чувством.
– Каким чувством? – терпеливо спросил Нестор.
– Вот все время забываю, что Вы не филолог! – спохватился Кир.
– Я историк, – напомнил Нестор, – но тоже интеллигентный человек.
– Конечно-конечно, – согласно закивал Кир. – Без сомнения! Но труды Потебни не читали? Александра Афанасьевича? Его записки о народности языка, о его поэтике, о связи слова и мысли?
Нестор честно признался, что не читал, но пообещал восполнить этот пробел.
– Обязательно восполните! – распорядился Кир. – Вам как историку просто необходимо иногда уходить от скучных дат, фактов и событий и стараться взглянуть на исторические процессы шире – через анализ первоосновы. А что является первоосновой любой исторической активности? – лукаво спросил Наставник.
– Что? – так же лукаво подыграл Нестор.
– Конечно же, язык! – радостно заявил Кир. –