прекрасные цветы расцветают там, где удобрена почва. А лучшего удобрения чем дерьмо не сыскать!».
Глава 3. Заложники эмоций
При каждом коротком, незначительном вдохе отменно развитые легкие словно слипались от нехватки воздуха. Их объём был настолько большим, что те крохи, поступающего в них кислорода, делали этот жизненно важный для нормальной, полноценной жизни орган похожим на сдутый воздушный шарик.
Скрючившись, прижимая большую, широкую, как лопата ладонь к груди Хардгер растирая кожу, покрытую шрамами, попутно отчаянно пытался сделать глубокий вдох. Как будто эта манипуляция могла ему помочь. Словно его лёгкие были мотором, завести которые можно было поглаживаниями по грудной клетке. Не сразу, но мужчине всё же удалось обеспечить горящие огнём лёгкие нужным количеством кислорода.
Распрямившись, сделав ещё пару тройку глубоких вдохов, словно он был астматик или пытался остановить паническую атаку Бьёрн бросив гневный взгляд на своего напарника набросился на него:
– Какого чёрта, Стиви?! Почему ты позволил этому ублюдку уйти?! Почему не задержал его?!
Стив Маерс, который за последние пару минут пережил встречу с одним из самых пугающих людей в своей жизни попятился назад. Впереди его ждало ещё одно неприятное потрясение. Его начальник, обладавший взрывным, несдержанным характером явно заводился, а это точно не сулило ему ничего хорошего. Хардгера вообще сложно было назвать хорошим человеком. Грубый, беспощадный, бесчестный. Не брезгующий ничем. Никого не боящийся и ни с кем не считающийся. Прикрывающий собственную приступную тягу к насилию служению букве закона.
Выбивание показаний из подозреваемых было его самой любимой забавой – словно получить подарок на Рождество, а видеть слёзы своих жертв, как бальзам на душу. Их крик был для него звучанием небесной музыки. А если парню случалось наделать в штаны Бьёрн открыто наслаждался этим, пару раз Стив замечал у него даже возникновение эрекции.
– Я тебя спрашиваю, сукин ты сын! Какого чёрта ты позволил этому адвокатишке уйти?!
Маерс молчал, знал, что стоит ему только открыть свой рот, пускаясь в объяснения и он сделает только хуже. Любые слова, сейчас прозвучавшие в этой серой, пропахшей насквозь следами человеческих испражнений комнате только настропалят Бьёрна против Стиви еще больше. Не веря в бога, он молился про себя, продолжая медленно пятиться к двери.
От Хардгера, хоть он и был на взводе не укрылось ничего: ни трясущаяся нижняя губа Стивена, ни то как боязливо бегали его глазки, и уж точно не было никаких шансов, что он не заметит, как этот громадина пытался незаметно пятиться к двери в попытке сбежать от гнева Бьёрна.
Этот здоровенный засранец, природа которого щедро наградила не только огромным ростом, но и богатырским телосложением лишь только на вскидку мог называться мужиком. В душе этот громила был маленькой, трусливой девочкой.
Комиссар сделал шаг в его сторону, оскалившись как дикий зверь почуявший лёгкую добычу. Маерс же заметив это, как и подобает жертве