новостями или травят байки, а старики передают опыт молодым. Женщины собирались обычно у родника. Эта традиция уходит в прошлое – горянки обзавелись мобильными телефонами, а крупные села – водопроводами. Но поговорить дамы все равно любят, а историй они знают не меньше, чем иной старейшина. Поэтому мои рассказы будут ненадолго сменяться живой речью жителей Дагестана или ученых, которые любят и знают эту республику. Они объединены общим названием – «Годекан и родник».
Это – грустная книга. Культурные пласты, выживавшие столетиями, на наших глазах превращаются в музейные экспонаты. Уходят старые праздники, знаменитые промыслы и ремесла. Но если мои истории сберегут крупицы памяти о них, работа была не напрасной.
Это – счастливая книга. Хотя отдельные части отмирают, Дагестан – одно из самых живых мест на Земле. В нем бурлит молодая энергия, он смешлив, любопытен и рад гостям. Здесь Бог смешал языки и обычаи, но Вавилонская башня уцелела. Десятки народов уживаются на крохотном клочке земли, шииты ходят в одну мечеть с суннитами, а девушки в обтягивающих платьях гуляют по тем же улицам, что и бородатые салафиты. Здесь не горюют об утратах, потому что на опустевшее место тут же приходит нечто новое, столь же удивительное. Канатоходцы старой Цовкры разъехались по городам, зато рядом процветает аул стоматологов. А значит – любые ошибки будут исправлены, как зарастают раны на молодом красивом теле. Мир потомков, берегущих каждый старинный кирпичик, конечно, комфортнее. Но нынешний – живой и растущий – Дагестан куда обаятельнее.
Блеющих животных сгоняют в огороженный камнями кораль. В единственном узком выходе стоят покрытые мешковиной стулья, напоминающие постапокалиптические троны.
Но вот и годекан. Мужчины в папахах и овчинных тулупах с фальшивыми рукавами степенно расселись на скамейках.
Непослушные рассказы
Книга предполагает некоторый порядок. Главы выстраиваются в части, каждая из которых посвящена отдельной теме. Беда лишь в том, что Дагестан противится любому порядку. Присущий ему дух анархии рушил на корню все мои хитрые замыслы. Как ни пытался я изобретать сквозную систему, самое важное всегда ускользало, оставалось за скобками. И в самом деле, что может объединить пеструю Махачкалу и ногайскую степь, преферанс и лезгинку? А ведь убери любой из этих элементов, и общая мозаика рассыплется. Наконец я сдался и решил первую часть книги посвятить как раз таким непослушным рассказам, каждый из которых – сам себе хозяин и не горит желанием встраиваться в общий ряд. В этом они похожи на дагестанцев. А значит, получать первое