глубокое чувство вины. Меня сжигал стыд перед отцом, перед великим человеком. Каждый раз я приходила в себя по несколько дней, пока хлопоты и будни с заботами не поглощали стыд в водовороте дел.
Андрей, кажется, понимал, потому что те несколько неконтролируемых раз в год, что случались между нами, он считал изменой. Сексапильность жены выносила мозг, а доступность искушала душу. Он хотел меня. Всегда хотел. И в то же время хранил верность перед любовницей. Пытался.
– Только не дразни Полину. Она последнее время раздражительна. Словно у неё месячные, которые не заканчиваются.
– Проверь на гормоны, – предложила я буднично, согреваясь и настраиваясь на оставшуюся часть дороги до Улан-Удэ в безмолвии. Лучше, чем распалять его и себя, в конце концов, он откажется, а я в одиночестве пойду домой. – Вдруг она беременна?
Последние слова дались нелегко, но я выговорила их вслух. Как произносят то, чего боятся, то, что страшно признать, но не спросить и не знать ещё хуже.
– Дело не в этом, – произнёс он после некоторой мучительной паузы. – У неё кто-то есть. Кроме меня. Сказала, что больше не любит.
От этой новости я открыла рот. Не знаю, как реагировать, радоваться или грустить. Хотя наш брак существовал всегда лишь на бумаге, мы сохраняли дружеские отношения. Ничего сказать в ответ не успела.
Бентли, идущий впереди, по дуге ушел в резкий вираж. Он пытался отойти, уклониться от летевшей навстречу скорой помощи.
Наша Тойота осторожно отскочила в сторону от своего вектора движения.
Раздался режущий уши визг. Две машины, скорая и бентли, развернуло, как танцоров в танго. Донёсся звук удара с лязгом. Капот скорой смялся в лепёшку со стороны водителя.
Мой взгляд метнулся к пассажирам.
В другом салоне виднелись двое. Кажется, пристёгнутые.
Первое, что отметилось, – как пассажир в бентли активно трясёт девушку. Внутри салона сидели седовласый, импозантный араб, из последних сил борющийся за ускользающий тестостерон, и молодая, точно лебедь, девушка. Лет двадцать, не меньше.
Мгновение с восхищением и в шоке я разглядывала её рыжий волос, молочно-белую кожу, контрастировавшую с красным вечерним платьем. Девушка дёрнулась, села прямо, словно кто вогнал в неё кол.
Андрей дал по тормозам, остановил машину, набирая свободной рукой сто двенадцать. А я отстёгивалась и лихорадочно вглядывалась в обе машины. Стремительно выбралась на улицу.
На хорошо освещённой дороге валялись осколки стекла, чувствовалась вонь от дымящей резины. В нос били запахи металла и бензина. Они не заглушали запах человеческой крови.
– Кровь.
– Держи себя в руках.
Интенсивный аромат разносится на километры вокруг, я прижала руку к носу.
– У вас все в порядке? – крикнул водителю Андрей, реагировавший спокойнее, чем я.
Холодный ветер вывел из ступора. Послышался скрип, из салона скорой помощи выполз водитель. Я бросилась к нему, отворила дверь, мечась взглядом в поисках нужной сумки. "Кардиология", "Акушерство", "Реанимация".
За эти секунды девушка и мужчина из второй машины