заберут в солдаты? – спросила Венька тревожно.
– Нет, Венёк, тебя не заберут… А что, хочешь?
– Нет, – решительно замотала головой малышка, и на глаза её опять навернулись слёзы. – Не хочу! И из пушки стрелять не хочу, даже в нихайцев! Деда-а!..
– Ну-ну-ну, Венёк, – забормотал Кандей, радуясь своей маленькой победе. – Ну-ну-ну…
– Деда, а из чего лучше быть, из глины или из железа? – спросила Венька, успокаиваясь.
– Да кто его разберёт… Я, вишь, напополам, из того и из сего. Глина мягкая, недолго и служит. Иные чёрной глиной пробавляются, лишь бы свой век продлить, ну да это уж… Зато которые глиняные, те от мамки родятся, и растут, и плодятся, потому глиняных завсегда больше. А железные этого дела не умеют. Железные от кузнеца, а много ли хороших кузнецов? Нет, год от году всё меньше. Тут бы успеть передать своё искусство. Да и железо хорошее поди добудь. Глина глину родит, а за хорошим железом надо глубокие шахты рубить, корячиться, света белого не видеть. Зато уж оно прочное! И век, и другой прослужит. Под Светлой горкой нашли в том годе чудного такого железного человека, стародревнего совсем. Весь покорёженный, напополам разломленный, а бормочет без умолку, только всё непонятно, не по-нашему. Два дня верещал, а там пришли стражники, да на железо его и попилили. Повезли к Начальнику, а он им – вы, так-растак, дурни жидкоглинные! Клеймо не посмотрели! Стали смотреть, а клеймо на ём – самого Вулкана, бога всех кузнецов!..
– Ух! Деда, а он не осерчал?
– Кто, Вулкан? – старик почесал в затылке. Сказать, что ли, волшебное слово? – Нет, вряд ли. Если он живой вообще. Помнишь, я про войну богов сказывал?
Девочка кивнула. Много помнила такого, чего никогда не бывало.
– Ну вот. Они, боги-то, друг друга тогда насмерть поубивали. Одни говорят, теперь их нету, богов-то. Другие тайком Хозяйке молятся.
Венечка задумалась. Видно было, что стоит ждать от нее каверзного вопроса.
– А Начальник их? – спросила она наконец. Дед вздрогнул.
– Какой-такой?
– Ну, божеский… Который их всех в солдаты забрал и воевать заставил. Он живой еще?
Тут уж Кандей совсем не представлял, что ответить. Разве слово волшебное, да назад часа на три, чтобы уж наверняка… Тут-то запиликал тревожный звоночек. Двести метров. Может, и поделом. И так уже у Веньки уши под весом лапши трещат.
– Посиди-ка тут, малыш, только не шуми, – он усадил девчушку на печку. Сто девяносто, сто девяносто и три, сто девяносто два и семь, да еще трое там и там двое. Двое с постоянной скоростью, остальные как попало. Только органика. Только глина. – Там чужие люди пришли. Я выйду, потолкую с ними.
– Дед! – проорали со двора. Двадцать четыре до нуля, двадцать два до порога. Остальные чуть дальше. – Хэй, дед!
– Какого фака вам надо? – Кандей, подбоченясь, вышел на крыльцо, отфильтровал свет, оглядел гостей. У плетня мялись пятеро конторских стражников, чуть поодаль – местные мужики. Те совсем присмирели, глаза попрятали. Про кузнецов и так всякое говорили, а уж про деда Кандея до самого Хазарда