тёмные волосы и смуглая кожа странным образом сочетались с почти прозрачными глазами, чей гипнотический взгляд мало кто мог выдержать. Эллери относился к этому меньшинству, хотя и ощутил лёгким дискомфорт, когда пожимал Ненаду руку.
– Детективом заделался? – уточнил Млинарич, когда Эллери сел напротив. – Зарплаты уже не хватает?
– А что, – удивлённо моргнул Эллери, – в газете ещё и платят?!
Ненад громко хмыкнул – что обычно выражало крайнюю степень веселья, – и придвинул к себе меню. Эллери же откинулся на спинку плюшевого диванчика и скрестил руки на груди. Старые лампы бросали мягкий свет на деревянные стены, выкрашенные тёмно-голубой краской, и десерты, хранившиеся под вогнутым стеклом витрины. Приятно пахло ванилином, а в колонках потрескивал ненавязчивый джаз. Чисто, уютно и, главное, тихо. После шумного утра у Эллери развилась чувствительность к громким звукам.
– Готовы сделать заказ? – возле столика возникла официантка.
– Пирог дня, – кивнул Ненад, – чёрный кофе… И ему то же самое.
– Спасибо, Ненад, но пироги – это не моё, – возразил Эллери.
– Раздвинь внутренние горизонты, Эл, – Млинарич вернул меню официантке. – После этих пирогов категории «сладкое» и «солёное» исчезают, а на их место приходят «пироги из “Алетрии”» и все остальные.
– Тебе что, доплачивают за рекламу? – покачал головой Эллери. – Хорошо, ладно, давай попробуем чертовски хороший вишнёвый пирог.
– Сегодня он грушевый, – Ненад взглянул на Эллери, вызвав лёгкое головокружение своими бездонными глазами. – Так что было утром?
– Пришествие миссис Уиллер. Её возмутило, что я не обвинил в ограблениях Флетчей. А ещё, кстати, она сказала, что миссис Пайнз видела их возле своего дома. «И вы, и полиция зря проедаете свой хлеб, вот что я скажу», – проговорил он густым басом, подражая интонациям миссис Уиллер.
Сразу после пародии, вознаграждённой сдержанной улыбкой Млинарича, на столе возникли дымящиеся чашки и тарелочки с пирогом. На пышном тесте таяли шарики ванильного мороженого, но Эллери первым делом потянулся за кофе. К еде он в основном был равнодушен, а уж к сладкому – особенно.
– Я не могу разглашать подробности расследования, – заметил Ненад. – Дело, к тому же, не моё, но я знаю, что реплика Уиллер неслучайна.
– Так, Ненад, подожди, – слегка нахмурился Эллери. – Я, кажется, перестал понимать твой изысканный английский юмор. Если ты знаешь о миссис Пайнз, то зачем позвал меня на обед?
– Нужно мнение со стороны. Чем больше я думаю об этом деле, – Ненад отправил в рот увесистый кусок пирога и невозмутимо его прожевал, – тем меньше понимаю, кто может быть преступником. Сработано чисто, но спёрли при этом какое-то барахло. Все твердят, что это были Флетчи, но с такими шансами это мог быть кто угодно.
– То есть и Флетчи тоже? – уточнил Эллери.
– И Флетчи тоже, – подтвердил Ненад. – Вот что мы о них знаем?
Когда-то – как, по крайней мере, рассказывали