лежал «Дух». Кровать с грохотом накренилась. В следующий миг «Дух» вместе со своими нунчаками полетел вниз. Мурат ловко подхватил его на ходу и, не останавливаясь, бросил, как мешок с картошкой, прямо на подбегающую группу. Все рухнули на пол, как кегли. Подобрав нунчаки, Мурат медленно и с видимой лёгкостью выпрямил искорёженную стойку кровати, словно это была не железная конструкция, а солдатская алюминиевая ложка. В казарме воцарилась гробовая тишина. Все, кто наблюдал за этой короткой, но зрелищной сценой, остолбенели. Новички, деды – все понимали, что только что произошла демонстрация силы, которой они не ожидали. Демонстрация силы и посыл тем, кто реально управлял дедовщиной. Новость о дерзком поведении Мурата разлетелась по части молниеносно. Старослужащие, привыкшие к безропотной покорности, не могли оставить это без ответа. Их раздражение росло с каждым пересказом, но, в то же время она вдохновила «Духов» более позднего призыва, ещё не привыкших к армейским порядкам.
Данька
Второй инцидент произошёл буквально через пару дней с другим молодым новобранцем, которого звали Данька – парнишка, ехавший с Муратом в одном купе поезда. Их сблизили общие интересы в спорте и схожее отношение к жизни. В то время как большинство принимали правила игры, смиренно подчиняясь жестоким порядкам, Данька, под влиянием поступка Мурата, начал проявлять характер. Он отказался мыть полы, заявив, что не собирается работать за других вне своей очереди. Такой поступок моментально вызвал реакцию. Едва успел он произнести эти слова, его сразу «выдернули» из казармы, не давая шанса ни на объяснения, ни на дальнейшие действия. Это была классическая схема – «непокорных» немедленно доставляли в каптёрку, где уже решались вопросы дедовщины. Призыв безмолвный, но жёстким – выходить за рамки молчаливого порядка строго запрещено по негласным правилам армейских нравов. Каптёрка – особое место в любой казарме, не просто комната для хранения вещей, но маленькое царство старослужащих. Каптёром, заведующим этим хозяйством, был солдат, ответственный и педантичный, но отнюдь не вольный в своих полномочиях. Вся власть здесь принадлежала дембелям и дедам. Именно они решали судьбу каждого молодого солдата, кто осмеливался выйти за рамки неписаных законов. Каптёр был земляком Даньки, человеком с добрыми намерениями, но его власть здесь была иллюзорной. Он понимал, что не сможет помочь товарищу, каким бы правильным его поступок ни был. Войдя в каптёрку, Данька сразу, чтобы обеспечить себе тыл, встал спиной к стене, которая была пропитана историей множества таких же стычек и «разборок». Стоя в полуосвещённом помещении, Данька, несмотря на то что он один против всех остальных, не намеревался отступать. В его голове звучала уверенность Мурата, который уже бросил вызов системе. Каптёр, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля, быстро нашёл Мурата и коротко, но ясно обрисовал ему картину. В глазах его читалась тревога и просьба о помощи. Он знал, что Мурат – единственный, кто может хоть как-то изменить