по улицам минут двадцать, грузовик остановился. Я встал и подошёл к двери. В щели попадал свет.
– Как так вышло, что никто не вызвал милицию? – шёпотом спросила Настя.
Сейчас голос её звучал тревожно. Испуганно даже.
– Не знаю, – ответил я, пытаясь разглядеть, где мы находимся. – Может, кто-нибудь и вызвал. Наверняка даже. Не успели просто…
Похоже, мы были во дворе частного дома или… или какого-то предприятия. Видел я хорошо, но границы видимости были узкими.
– Александр Петрович, а почему в таком случае…
– Тихо!
Я приложил ухо к щели. Рядом с машиной разговаривали два человека.
– Ты тупой что ли, Шестак? – зло воскликнул один из них. – Я тебе чё сказал? Я сказал тебе засветиться, да? Пальбу устроить? На глазах у всех запихивать в машину людей? Или я тебе не это сказал? Чё ты мычишь, башмак, в натуре? Чё я тебе велел?
– Да знаю я, – ответил второй, и я узнал в нём кента с пушкой.
– Нет, чё я сказал, повтори!
– Сирота, в натуре, ну а чё было делать?!
– Повтори, – я сказал!
– Тихо и аккуратно… Без шума…
– Ты бажбан тупой. Стрелять в потолок в жилом доме значит без шума что ли? А может, орущую девку в машину закидывать по-твоему тоже называется «без шума»? Или чё? А махач в хате? Я чёт не понимаю тебя? Он же в подъезде орал, типа спасите и помогите. Орал или нет?
– А чё делать-то было?
– Баран тупой! Вас же четверо! И все огребли?!
– Я – нет…
– Ну, отлично, в натуре, чё! Выводи, сука, своих пленников и гони шарабан этот нахер отсюда подальше.
– Сирота, а вдруг кто-то из соседей ментам позвонил?
– Естественно, позвонили. И чё? Ну, давай подождём, когда они сюда нагрянут и всех повяжут, так что ли? Убирай арбу отсюда я сказал. Тупорылый, мля…
Ну, да, в принципе, шухер получился непропорциональный проблеме. Стрелять не нужно было. Да и вообще, идея с сюрпризом оказалась не слишком уж умной. Зачем было забираться ко мне домой? Уже после первой встречи должно было стать ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. И всё бы ладно, да блин, Настя эта припёрлась совсем не вовремя и теперь рискует стать жертвой толпы раздосадованных упырей.
По борту вдруг застучали.
– Эй, выползайте!
Дверь с шумом открылась.
– Выходите!
Я подошёл, выглянул и осмотрелся. Походило на хозблок какого-то предприятия. Забор из бетонных плит, здание из бетонных блоков. Железные, выкрашенные зелёной краской ворота.
– Ты что ли Сирота? – кивнул я щуплому дядьке с печальным лицом.
Он был невысоким, худосочным, но с живыми глазами и богатой мимикой. В глаза бросились коротко стриженные волосы, впалые щёки и бледность, приобретённая, видимо, в острогах.
– Вылазь, давай, а то я тебя самого сиротой сделаю.
– Да, я и так, – усмехнулся я. – Шестак твой, кстати, мутный чувак, такой кипеш замутил, жесть просто. Это типа из-за волыны что ли?
– Ты пасть завали! – взвился Шестак.
– Не только из-за волыны, –