рабочую карьеру Каяко жила одной идеей. Ее работа – защищать режиссера… И в данном случае – Одзи. Именно в этом она видела цель, к которой следует стремиться.
Одзи – ядро их проекта.
При создании аниме стекается в одно русло много денег, людей и обстоятельств. От их столкновения всегда поднимается белый шум, однако потому-то студии и нужно, чтобы в проекте горело ядро, которому от жизни ничего больше не надо, лишь бы только в итоге получилось что-то качественное.
Вот поэтому-то, когда ему попытались подсунуть песню и актрису, которые не совпадали с его внутренним видением, Одзи сказал: «Арисина, ты это сейчас серьезно? Ты это мне?»
За оболочкой хамских вопросов она разглядела и огонек в его глазах. Ее слова его ранили. Поэтому Каяко твердо решила, что защитит его и до последнего будет на его стороне.
Она завидовала Куроки, который горой стоял за Тиёду, и Юкисиро, который ни на шаг не отступал от Сайто.
«Дай мне сразиться за тебя», – тихо пробормотала она, и сердце больно кольнуло. Глаза защипало от слез. Она будет биться столько, сколько нужно. А если все тщетно – то проиграют они только вместе. «Дай мне сразиться и стать твоим щитом, – от всего сердца взмолилась она. – Больше мне ничего не надо».
Из окон длинного коридора на тридцать седьмом этаже, на котором располагалась студия «Блу-той», открывался прекрасный вид. Высокие здания нередко привлекают туристов, но удивительно, что даже среди рабочего дня сюда приходили полюбоваться окрестностями юные парочки и родители с детьми.
По дороге до Каяко то и дело доносились голоса: «Ух, коленки дрожат!» – «Высоко-о-о!» – и так далее. Вдруг ей тоже захотелось посмотреть, и она свернула к смотровой площадке. Все равно она приехала на двадцать минут раньше, так как нервничала перед встречей с Осато.
Погода выдалась замечательная. Облака растянулись по небу тонкими хлопьями ваты, через них проглядывало голубое небо. Внизу по кольцевой линии Яманотэ скользил поезд, который с такой высоты казался не больше прутика. От вида человечков под ногами в самом деле немели стопы. И в тот момент, когда Каяко отвела взгляд и отступила от окна, самую душу ее пронзил голос:
– Что, люди словно мусор? Полковник Муска[16].
Она резко обернулась.
– Если тебя так манит земное притяжение, бойся Чара[17].
Одзи.
Он неспешно шел к ней мимо окон, через которые было видно светлеющее ясное небо. У Каяко пропал голос, а ноги занемели сильнее, чем от головокружительной высоты.
В последний раз, когда они виделись, на Одзи была такая же одежда, как теперь, отчего казалось, что она видит хорошо продуманного персонажа пьесы. Как будто и не было ничего. Могло даже показаться, что она повстречала призрака – видение, порожденное исстрадавшимся от ожидания сознанием.
Однако нет: он настоящий.
Одзи улыбнулся:
– А вот и я, Арисина.
Он немного осунулся.
Легендарное