день Сергей пошёл к Смирновым с букетом цветов. Пили на кухне чай с вишнёвым вареньем без косточек – неслыханная роскошь. Разговор поначалу не клеился, оба смущались.
– Сергей, расскажи про Север, – попросила мама Валентины Ангелина Андреевна. Он воспрял духом. Про Север он может говорить часами, если не остановят.
– Белое безмолвие пугает и завораживает одновременно. Тот, кто попал туда однажды, стал пленником холодной, безжизненной красоты. Возвращаться обратно полярники не торопятся.
– А вы? – в голосе Валентины прозвучал испуг. – Ты хочешь остаться там?
– И да, и нет, – он улыбнулся. Понял, он ей не безразличен. Она тоже переполнена эмоциями. В ней горит огонь любви. Надо его разжечь ещё сильнее. Он положил руку ей на руку. – Валечка, на Севере я скучаю по Москве, по ярким краскам и белой сирени. А здесь мне не хватает суровой сдержанности Арктики. Здесь я словно не в своей тарелке. Смущаюсь, как юнец безусый. Предложение пришёл тебе сделать и… – хмыкнул. – Одним словом, поедешь со мной? При свидетелях спрашиваю.
– Ой, Серёжа… это так неожиданно, – Валентина покраснела. Он понял, что с матерью они этот вопрос уже обсудили. Оставалось узнать, каким будет положительный ответ. Серёжа прозвучало так нежно, что он осмелел, заговорил с жаром.
– Ангелина Андреевна, я зову вашу дочь с собой, потому что не знаю, как я теперь жить без неё буду. Ничего между нами не было, а такое чувство, словно было, было, было. Мы такие родные с Валюшей, не разделить. Она это тоже чувствует. Так ведь, Валечка?
– Так, – голос дрогнул слёзы блеснули в уголочках глаз. – Так… Мне страшно от этих новых чувств… Я Севера боюсь. Я тут читала про Ерминию Жданко, которая в 1912 году на шхуне «Святая Анна» пошла покорять Северный полюс и пропала без вести. Шхуна вмерзла в лёд, и след юной барышни затерялся во льдах.
– Глупенькая ты моя, – Сергей погладил Валю по руке. – Про Ерминию мы тоже знаем. Поиски пропавшей экспедиции ведутся до сих пор. Мало того, их ведёт наш замечательный штурман Аккуратов, который знает Север, как свои пять пальцев. Но мы не об этом. Ерминия наша на шхуне в Северный ледовитый океан пошла в компании двадцати четырёх мужчин. А мы на самолётах летаем над северным безмолвием. Авиация – это другой вид транспорта. Да и время другое уже, не 1912 год.
Мы – икары небесных широт, покорители Арктики и Антарктики. Мы дружим с пингвинами и белыми медведями. Северным сиянием любуемся. К тому же, ты на земле будешь жить, в тепле и уюте, накудренная, напудренная.
– Северное сияние – это волшебно… – сказала молчавшая до сих пор Ангелина Андреевна. – Только вот кудри Валя не завивает и пудрой не пудрится. Естественной красотой богата…
– Простите, это я пошутил неудачно, – он смутился. Отругал поспешный свой язык. Вспомнил «папу Руднева», вздохнул. Приготовился выдержать бомбардировку тёщи.
– Пойми нас правильно, Серёжа, Валечка ещё юная совсем. Она не готова сломя голову лететь в неизвестность, – голос Ангелины Андреевны звучал властно, убедительно.
– Вы