головой?
– Этот был целым, но весь исколот ножом, и с тремя огнестрелами в спине. Судмедэксперт определил, что ножевые ранения ему нанесли за несколько часов до смерти. Застрелили, когда он потерял много крови.
– Есть какие-то версии по хронологии событий?
– Убивать их начали в избушке, об этом говорят следы крови на нарах, на спальниках и на полу. Предположительно, Визгор, получив ножевые ранения, смог выбраться наружу и сбежать. На его поиски убийца или убийцы потратили несколько часов и, когда догнали, добили из ружья.
– Что с пятым? – спросила Анна. – Остался только Холофидин.
Иван Астафьев оторвался от стола и, словно вспоминая, прошелся по комнате. Остановившись, взглянул на Стерхову.
– Тимура Холофидина мы так и не нашли.
– Как это?
– Поиски продолжалась около месяца. Из Красноярска налетели оперативники. Здесь все стояли на ушах, но никаких результатов.
– Вообще никаких следов? – Удивилась Анна.
– Шел снег. – Иван замялся. – Следы, если и были, то их затоптали. Народу была прорва.
– Я имела в виду следы Холофидина.
– Был снегопад. Если он ушел, следы завалило снегом.
– Чем убивали, определили?
– Предположительно большим охотничьим ножом. Так написал в отчете судмедэксперт.
– Основные версии?
– Сначала предположили, что их убил Холофидин. Знаете, как бывает: перепились, слово за слово, схватились за ножи…
– Удобно… – гнусавым голосом проговорил Добродеев и шумно высморкался. – Удобно повесить всех дохлых собак на Холофидина.
– Были другие версии? – спросила Анна.
– Местные охотники – коренные жители Севера… У них свои тараканы в головах: шаманы, лесные духи, проклятия.
– Этой версии дали ход?
– Сначала, конечно, дали. – Иван Астафьев неопределенно покрутил головой. – С одной стороны все можно было бы списать на ритуальное убийство. Ведь головы зачем-то отрезали.
– А с другой?
– С другой – эта публика непременно растащила бы все оружие и снаряжение. Но все осталось в избушке.
– Что еще?
– Подозревали мужиков из поселения староверов. Их деревня в двадцати километрах от зимовья, на берегу Енисея. Я сам у них побывал, но версия быстро сдулась.
– Почему?
– Люди строгие, благочестивые, с Богом в душе. Ни в чем таком не замечены. Живут скромно: охотой, собирательством, ремеслами. Короче, на всем своем.
– Неужели этим ограничились?
– Как на духу.
– Кого опрашивали?
– Охотника Сизова и вертолетчика Громова.
– Это все?
– А кого еще? Некого больше опрашивать. Как говорится: тайга – закон, медведь – прокурор. Свидетелей не было.
Стерхова зябко повела плечами и посмотрела на окно:
– Нельзя ли найти обогреватель?
Иван пообещал:
– Завтра из дома