становилось. Скорее всего, меня уже объявили без вести пропавшей, дома наверно все с ума сходят, ведь я так и не выходила на связь. Разве можно исчезнуть без следа и не причинить никому боли? Всегда есть те, кто в результате будут страдать. Клавье видел, как я мучаюсь, он прекрасно понимал мое состояние и знал, что дома ждет семья. И в один из вечеров, когда Лерона не было в поместье, месье Морель заглянул в мою комнату с необычным предложением:
– Валери, я могу войти?
– Да, конечно, – я сидела на кровати и держала в руках свой паспорт.
– Хозяина сейчас нет, – он мялся, долго собирался с мыслями, – его кабинет пуст, поэтому ты можешь воспользоваться компьютером и связаться с близкими.
Тогда я подскочила на кровати от неожиданности, обронив на пол все, что лежало поблизости:
– Правда?!
– Да, Валери. Можешь связаться только с одним человеком, нельзя говорить, где ты, никаких имен. Понимаешь?
– Конечно, понимаю. Я сообщу лишь о том, что жива и здорова.
– Хорошо. И еще, пусть это останется между нами.
– Безусловно! – моей радости не было предела.
Клавье провел нас в кабинет, там было темно, поэтому он зажег свечу. Я немедля включила ноутбук, а пока тот загружался, думала, кому позвонить, то ли отцу, то ли Нике. И все же решила набрать подругу, она отреагирует проще, чем родители, а смотреть, как мучается отец или мама – не смогу.
Отыскав Нику в скайпе, нажала «Позвонить». Она ответила не сразу, но стоило включить видеосвязь, как ручьи слез потекли по нашим с ней щекам. Подруга буквально кричала:
– Лера, куда ты пропала?! Почему не звонила так долго?! Ты знаешь, что твои родители уже связались с посольством!
– Послушай, у меня мало времени, – я остановила ее. – Со мной все в порядке, я здорова и хорошо себя чувствую.
– Но где ты? Нам сказали, что ты не появлялась в отеле уже две недели.
– Я в другом месте, где именно, сказать не могу. Но у меня, правда, все хорошо.
– Надеюсь, ты вернешься в положенный срок?
– Боюсь, что нет. Не знаю, сколько еще пробуду здесь, но ты не переживай и успокой родителей.
Тогда Ника изменилась в лице и тихо прошептала:
– Тебя что? Похитили в сексуальное рабство?
– Нет! Ни в коем случае. И не вздумай сказать что-то подобное маме или отцу.
– Так, где же ты?
– Скажем, я сейчас занимаюсь очищением своей души, как это делают монахи в специально отведенных для этого местах.
В этот момент ко мне подошел Клавье и поторопил.
– Валери? Пожалуйста, поклянись, что с тобой все в порядке, – Ника смотрела на меня покрасневшими глазами.
– Клянусь. Я еще свяжусь с тобой, но когда именно – не знаю.
– А как же работа? Как же все, что ты здесь оставила?
– Это уже неважно.
Мы хотели уже прощаться, как Ника произнесла:
– Подожди! Забыла сказать