как же они просмотрели опасность и начало этой общей катастрофы?!
Могут ли отдельные атомные электростанции выступать ядерным потенциалом? Крылатым вроде и нет, а стационарным вполне. А если их заминировать и грохнуть хорошенько… ветер, дождь и грунтовые воды дальше сделают своё дело?! Кто на себя свинцовые фартуки и респираторы наденет и метнётся с совковой лопатой последствия разгребать и консервировать? Министр обороны какой-нибудь? Совет безопасности ООН в полном составе? Это в 86 году некоторые даже не знали, что такое радиация, и с чем её едят. А сейчас эти события хорошо освещены, все школьники, наверное, в курсе, как солдатиков-срочников бросали на открытое жерло реактора в 18—20 лет. И те, спустя какое-то время (очень короткое – поверьте), в собственных испражнениях, рвоте и кровотечениях загибались.
…Молили о быстрой смерти они сами и их матери, отцы не выдерживали и в беспомощности отворачивали искажённые горем лица, хотя из-за соображений радиационной защиты их даже не допускали к своим чадам в последние, страшные часы, и прощались они с закрытыми свинцовыми гробами, а не со своими крохами. А молоденькие медсестры падали в обморок и ночью долго не могли уснуть, глотая пачками йодид калия и запивая его стаканом водки. Заведующий хирургическим отделением Данилыч не падал замертво вместе с ними только потому, что выпивал с утра почти половину бутылки коньяка, и его руки механически делали свою мужскую работу… титанически мужскую. Лишь его глаза с укоризненным, вперенным, как рентген, взглядом из-под марлевой повязки были налиты кровавой яростью быка и выдавали следы бессонно-дождливой ночи… «Некрасиво так… зло умирали»[2], как сказал бы Владимир Семенович, да и не пожили совсем. Но сам Владимир Семенович не дожил до Чернобыльской трагедии 6-ти лет. Возможно, само время пощадило его огромное и неравнодушное, как у слона, сердце…
Когда и где опустился занавес у этой пьесы под названием «Человечество»?!.
Один, два, три, четыре, пять… восемьнад…
…Где-то спустя 50 лет (или раньше – вчера, например), – вся Земля их, но только со сталкерами, костюмом химзащиты и обесчеловеченными мутантами. В Москве, Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Пекине открыты первые в мире центры по физической эвтаназии глубоко заражённых. Довольны только они – собаки, разжиревшие, как свиньи, питающиеся мясом мутантов и рожающие трехголовых щенков породы «Цербер».
Осталось нет ничего – взорвать для начала несколько АЭС…
И видимо, такие радикальные элементы и течения появились на земле… раз все мы теперь здесь!
…И дрогнули руки сильных мира сего… Взметнулись в небесную высь термоядерные копья. Цепная реакция увлекала державы одну за другой, как нежеланное нашествие крыс на людском празднике жизни из балета «Щелкунчик» по мотивам сказки Эрнста Гофмана…
Разгулялся ядерный смерч…
Играла музыка в саду
(песня «Розовые очки» группы «Смысловые галлюцинации»),
И ветер побуждал к дыханью…
К любви, к весне – в людском аду,
И смолкли птицы на прощанье…
Ах,