данный момент мы находимся в крыле Прибытия.
– Скажите, а есть список запрещённых к ввозу веществ?
– Есть, и он огромен. Но не переживайте, всё ненужное отберут.
– И ваши мечи?
– Нет, что вы. Оружие на территории Канцелярии разрешено, никому же не придёт в голову его использовать. Поверьте, есть куда менее болезненные и более изящные способы самоубийства. Кстати, позвольте представиться: граф Дийна́р Зоттер, а это лорд Йе́ннер Зоттер, – указал он на своего спутника, и правда оказавшегося родственником.
Вряд ли титулы на родном языке Дийна́ра звучали именно как лорд и граф, но, вероятно, соответствовали им в переводе с вольного общебюрократического на русский.
– Очень приятно. Валерия Сидорова.
– Что вы, вся радость от нашей встречи целиком принадлежит мне.
Я даже немного растерялась, подбирая ответ. Скажем откровенно: радости в нашей встрече было исключительно немного, примерно как в том, чтобы обнаружить потерянный паспорт плавающим в сумке с разлившимся растворителем. Вроде и нашёлся, но есть один нюанс.
Недозастёгнутый чемодан с торчащими из него папкой Анжеликиных документов, ластами и повешенными на ручку двумя пуховиками точно не добавлял атмосфере романтичности, разве что создавал лёгкий флёр бездомности и розового отчаяния. Однако Дийнара это не смутило, он продолжал расточать улыбки.
– Скажите, а какие тут принимают деньги?
Финансовый вопрос, разумеется, стоял остро. У Анжелики в кошельке нашлось несколько тысяч и мелочь, ещё сотню я смогла бы наскрести у себя, но интуиция подсказывала, что рубли – не самая ходовая межмировая валюта. По крайне мере пока.
– Ну как же, у вас же целая связка в саквояже. Такие переливающиеся разными цветами квадратные пластинки с дырочкой посередине. Это и есть местные деньги, их называют кредитами. При необходимости в пункте обмена металлов вы можете сдать любые слитки и получить местные кредиты.
Интересно, а ласты сдать нельзя? Просто слитков нет, а ласты – вот они. Торчат. Но в любом случае я обрадовалась, что у Анжелики имелись деньги, хотя старалась не думать, что обираю покойницу. Во мне ещё теплилась надежда, что под аннигиляцией странные белые стражи имели в виду нечто безобидное, например, отправку на перевоспитание в какой-нибудь Межмировой Лагерь Благородных Девиц.
Я тяжело вздохнула. И ведь ни окошка, ни цветочка в кадке вокруг. Вся обстановка настолько серая и унылая, что способна испортить даже самое потрясающее настроение. Да ещё и очередь двигалась невероятно медленно.
– Тут всегда так многолюдно?
– Да, к сожалению.
– И везде такие очереди? – расстроенно спросила я.
– Что вы, нет. Очереди тут обычно куда длиннее, – рассмеялся блондин.
– Да уж… А вы направляетесь в другой мир?
– Разумеется. И поверьте, если бы не крайняя на то необходимость, ноги моей в этом месте не было бы. Ничего нет страшнее бюрократии,