Львович был истинным представителем «подлинного дворянства». Он собрал огромную библиотеку, был хорошо образован, болтал на разных языках и охотно цитировал разных авторов, обожал поэтические и театральные экспромты, при этом действительно мог весь вечер портить всем жизнь из-за разбитой рюмки. И если мы посмотрим на все дальнейшее творчество Пушкина, не говоря уж про его личную жизнь, мы нигде не найдем выражений любви, обращенной к отцу. У него нет стихов, обращенных к родителям. Самое главное хорошее, что его отец и дядя Василий Львович сделали, – отдали его в Лицей. За это им, что называется, многое зачтется.
ГС:
У него фактически нет воспоминаний о детстве. У Лермонтова есть (в поэзии), у Толстого есть, а Пушкин – это человек без детства.
МВ:
Да, оно начинается с Лицея. И такой культ Лицея – я бы сказал, гипертрофированный («отечество нам Царское Село»), с одной стороны, хорошо говорит о Лицее, с другой – плохо говорит о семье Пушкиных.
Брат и сестра
ГС:
Давай уж закончим о семье. У Пушкина были брат и сестра: первенец – Ольга 1797 года рождения, она дожила до 1868 года, и Лев (1805) – он тоже переживет Александра, но умрет рано – в 47 лет. Вот с ними у Пушкина были самые сердечные отношения, обоим посвящены стихотворения. Например, Ольге – «К сестре» (кстати, это раннее, 1814 года) и «Позволь душе моей открыться пред тобою…». А Льву – «Брат милый, отроком расстался ты со мной» (1823), «Послание к Л. Пушкину» (1824). Лев Сергеевич был любимым сыном своих родителей. Он был наделен редким даром – чрезвычайно «липкой» памятью, благодаря которой сохранялись многие стихотворения Пушкина, потому что, услышав однажды, он уже запоминал текст намертво.
Евгений Плюшар
ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА ПАВЛИЩЕВА
(урожд. ПУШКИНА, 1797–1868).
Середина 1830-х
Неизвестный художник
ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН
(1805–1852)
Старшая сестра и младший брат поэта
МВ:
Это приводило даже к конфликтам интересов: Лев охотно переписывал по памяти стихотворения и целые поэмы своего брата, полученные им «для домашнего пользования», всем желающим… мешая их продаже! Делал, так сказать, нелицензионные копии. А уже после смерти Александра произошла коллизия почти того же рода, что вышла у Макса Брода с Кафкой. Брод, как известно, опубликовал основные произведения Кафки посмертно – прямо нарушив завещание своего друга, велевшего их уничтожить. И уверял при этом, что выполняет его истинную волю. Лев Сергеевич по памяти записал целиком сказку «Царь Никита и сорок его дочерей» – настолько охальную, что записные пушкиноведы долго юлили, отказываясь включать ее в полное собрание: дескать, не авторитетный источник, не доказано. Хотя уж что там доказывать – не сам же Лев придумал! Наверное, Александр Сергеевич тоже выражал бы крайнее недовольство, если бы узнал. Но Лев Сергеевич справедливо рассудил, что каждая строка его гениального брата важна, в том числе такая охальная. И хорошо сделал.
ГС:
Да, со Львом у Пушкина были самые теплые отношения,