На перекрёстке судьбы. Вторая книга романа «Завет нового времени». Анатолий Лернер

мешок со ста монетами, и проникновенно сказал:

      – Для меня это большая честь Нафтали. Меч уже имеет имя?

      – Нет, князь.

      – Зачехли его, мой брат. И лучше спрячь вместе с золотом от глаз подальше. До поры.

      Нафтали вложил меч в ножны, замотал ветошью и спрятал внутри скатанного ковра, который сложил вдвое и приторочил к верблюду. После этого он расстегнул пояс с кинжалом и протянул своему подопечному.

      – Пусть этот клинок всегда будет при тебе.

      Йешуа склонился, и принял пояс с ножнами и кинжалом. Он застегнул пояс на талии и медленно извлёк кинжал из серебряных ножен, наслаждаясь и любуясь работой.

      – Этот кинжал сделал мастер Давид. Мой отец. Он дал ему имя «Милость Божья».

      – Научишь меня сражаться? – спросил Йешуа и в его глазах загорелся огонь сикария.

      – С радостью! – ответил Нафтали.

      – Твой брат Иуда настоящий боец. Однажды, он дал мне урок. Это было красиво! Я запомнил его.

      – Владению боевым искусством и ремеслу создавать оружие детей Света нас обучил отец. Но это не единственное, что мы постигли в родительском доме.

      – Я знаю, – кивнул Йешуа. – поэтому я и выбрал тебя, и просил Совет отпустить твою семью со мной на Восток.

      – Семью? – удивлению Нафтали не было границ.

      – Разве тебе не сказали? Я решил, что так будет правильно…

      – Нет, князь. Не сказали. Спасибо, что сообщил!

      – Ты рад?

      – Очень! Спасибо, князь…

      – Не называй меня так. Отныне я ученик погонщика. Твой ученик. Зови меня по имени, брат.

      – Да, брат.

      – Сколько тебе лет, брат? – спросил Йешуа, самостоятельно взбираясь на верблюда.

      – Тридцать, Йешуа, – ответил Нафтали.

      – Прекрасный возраст! – крикнул ученик погонщика с высоты. Он уронил поводья и теперь пытался дотянуться до них. При этом он неосторожно задел верблюда пятками, и тот сильно шарахнулся в сторону, а потом стремительно побежал. Караван проявил беспокойство, но готовые ко всему бедуины, немедленно успокоили остальных верблюдов, с удивлением наблюдая за тем, как подросток сумел удержаться в седле, и, даже поймал поводья. И вот уже Йешуа возвращает своего верблюда, виновато склонившего голову, к коновязи, и под общее одобрение отважно спрыгивает в сильные руки проводника.