ни было растительности, горами, жил преображённый кумранитами клочок земли.
Своими знаниями и трудом они превратили выжженную огнём и серой землю в цветущий оазис, прорыв систему каналов для сбора дождевой воды, установив плотину и соорудив хитроумные системы водоёмов с акведуком, направлявшим воду в город и к цистернам водосбора. Умелое распределение воды позволяло разбить среди камней финиковую рощу, не говоря уже о фруктовых деревьях. Вдоль всей крепости были разбиты террасы с зеленью и овощами и ещё несколько террас засеивались пшеницей, которая приносила кумранитам по два урожая в год. Крепость обеспечивала едой не только ессеев и учеников школы, но и весь военный гарнизон. Лотки со сдобой и шабатними халами из гарнизонной пекарни охотно раскупали жители палаточного городка.
Здесь Давид родился, и здесь прошла его жизнь. Он был неотъемлемой частью Кумрана. По крайней мере, так он всегда считал. Он знал, что никогда добровольно не покинет его пределов. Даже если случится ещё одно землетрясение и город будет разрушен, Давид останется, чтобы погибнуть или выжить, а уцелев, он заново отстроит пристанище ессеев. Так поступили когда-то его Учителя. Суровые наставники выковали из него не только кузнеца-оружейника, но и провидца, обучили тайнам, сделали хранителем и соучастником духовной жизни школы «Дамаск», и потому – всей страны. А теперь, в одночасье, вся его прежняя жизнь оказалась в прошлом. Всё, для чего он жил, чему учил сыновей и внуков, чему обучал любимицу Ребекку, – всё оставалось в прошлом? Это, казалось очевидным.
Давид не знал, как сказать Ребекке, что, А-Шему угодно увести их из страны, дарованной Им народу Израиля. Как сказать, что быть может они никогда больше не увидят ни Иерусалима, ни семьи, ни друзей, потому что уходят далеко от дома, в чужие языческие края, где много опасностей и неожиданных испытаний? Никакой надежды на то, что они когда-нибудь ещё вернутся на Святую землю, у Давида не было.
С этими невесёлыми мыслями он прибавил шаг. Ребекка не поспевала за ним, а Давид шёл и молил А-Шема, чтобы внучка достойно пережила разлуку с домом и вернулась на землю Авраама, Ицхака и Йакова, целой и невредимой. Точно предчувствуя свою судьбу, он стал просить А-Шема не дать ему сгинуть в языческих землях.
– Дедушка, мы куда-то торопимся? – спросила Ребекка, едва поспевая за ним. Давид оглянулся, и согласно кивнул в ответ.
– Куда? – поинтересовалась Ребекка.
– На Перекрёсток Судьбы, – отважился сказать первую часть новости Давид.
– А потом? – не унималась Ребекка, не видевшая в этом ничего необычного.
– Там мы отыщем одну тайную пещеру, которую когда-то давным-давно построил сам царь Шломо.
– Как интересно! – обрадовалась Ребекка и вдруг спросила:
– Это, правда, что имя Шломо, мудрейшего из царей, было записано А-Шемом в Тору ещё до сотворения мира?
– Да, душа моя, – ответил Давид, радуясь тому, что внучка сама нашла способ оттянуть тяжёлое объяснение.
«Странно,